Армения: как закалялась русофобия III

 Часть 3 — Дежавю 100-летней выдержки

 

Завершаем цикл статей о том, на каких исторических клише основана парадоксальная убежденность армянских элит в том, что Армения — часть Западной Европы, обязанность России — уважать ее выбор, а неоказание ей помощи всегда и во всем — «предательство союзного братского христианского народа» (см. также: «Армения: как закалялась русофобия. Часть 1 Исраэль Ори, сын персидскоподданного» и «Армения: как закалялась русофобия. Часть 2 Больной человек Закавказья»).

Если исходить из традиции историков начинать новый век каждого народа не строго с первого года столетия, а с какого-то близкого события, которое заложило вектор развития этого народа на десятилетия, а то и на все 100 лет, то 20 век для армян начался в 1894 году в глухой турецкой провинции. Тогда восстали несколько армянских деревень вилайета Битлис, южная часть которого (верховья левых притоков Тигра) когда-то была частью армянского княжества Сасун. В армянской историографии эти события получили название «Сасунская самооборона 1894 года».

Пользуясь тем, что христианам Османской империи запрещалось иметь оружие и свидетельствовать против мусульман в суде, шейхи курдских племен обложили армян Сасуна данью. Удивительное дело, долгое время власти это учитывали и соответственно снижали налоги, но в 1894 году потребовали их полной уплаты. Версий причин такого решения немало. Например, якобы раскрытый сговор армян и курдов: часть заявленной дани курды оставляли армянам, а проигравшей оказывалась казна. Или то, что армяне в своих горах и лесах совсем «отбились от рук»: уже несколько лет не допуская к себе патрули турецких жандармов, которые тоже любили подкормиться в армянских селах.

Но наиболее достоверной кажется следующая версия: по условиям Берлинского трактата 1878 года Блистательная Порта обязалась провести реформы в так называемых «шести армянских вилайетах» и предоставить им автономию. В 1880-х формула приняла такой вид: объединение вилайетов в единую губернию, утверждаемый державами губернатор-христианин (читай: армянин) с диктаторскими полномочиями (контроль полиции, жандармерии, судов при выводе армии и роспуске курдской милиции), «парламент» (поровну из мусульман и христиан) с формальными совещательными функциями. Но одну такую автономию на конгрессе уже создавали — Восточную Румелию. В 1885 году она просто объединилась с Болгарией при единодушном одобрении великих держав. Еще одной такой «автономии» Турция не выдержала бы. Хотя бы потому, что границы «шести вилайетов» не доходили до Средиземного моря всего сотню верст, т. е. почти отрезали Турцию от ее арабских владений. Подвох: эта сотня верст приходилась на Восточную Киликию, где по официальным данным турецкой переписи армяне составляли свыше 40% населения, а все христиане — свыше 55%. Нетрудно было спрогнозировать следующий ход. При этом в «шести армянских вилайетах» доля армян в целом не превышала 20%.

Султан Абдул-Хамид II, в молодости мечтавший о коренных либеральных реформах, в ужасе спрашивал у представителей великих держав: «Что будут делать остальные 80%?! Ведь они перережут армян!». Наверное, он лицемерил и сам подталкивал турок и курдов к резне (или это делали местные элиты, не желавшие терять земли и власть). Возможно, 20% цифра заниженная, как явно завышены и данные Константинопольского патриархата армянской церкви о 40%-ной доле армян на этой территории. Сути дела это не меняет.

Это карта «шести армянских вилайетов», вопрос о которых был поднят на Берлинском конгрессе 1878 года. Турция предлагала ограничить дискуссию тремя восточными вилайетами (окрашены более насыщенным цветом). В конце концов она согласилась на их автономию (де-факто независимость), но только на Парижской мирной конференции в 1919 году, после разгрома и Мудросского перемирия, но еще до перехвата власти Кемалем Мустафой Ататюрком и Великим Национальным Собранием Турции (ВНСТ).

Рис. 1. Шесть армянских вилайетов

Восстание сасунцев было подавлено только через два года. Здесь и по всей восточной Турции были уничтожены тысячи армян. После этого погромы и массовые убийства уже не прекращались, с коротким перерывом на Младотурецкую революцию 1908 года, свергнувшую Абдул-Хамида. Но вопрос-то: «Что делать?» оставался. Армянский вопрос. Султан, а потом младотурки поняли, как его «решить радикально». Кто же потворствовал им в этом? Точнее, просто использовал эту «турецкую болезнь»?

Напомним ст.16 Сан-Стефанского мира, заключенного по результатам русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов:

«Ввиду того, что очищение русскими войсками занимаемых ими в Армении местностей, которые должны быть возвращены Турции, могло бы подать там повод к столкновениям и усложнениям, могущим вредно отразиться на добрых отношениях обоих государств, — Блистательная Порта обязуется осуществить, без замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов».

В переводе с дипломатического: русские войска останутся на занимаемых территориях до тех пор, пока Турция не проведет реформы, которые Россия сочтет достаточными. Т. е. навсегда. А это почти весь Эрзурумский вилайет! Кстати, названный в ст.16 «Арменией».

Но по навязанному Британией при поддержке Франции, Австро-Венгрии и Германии Берлинскому трактату, пересмотревшему Сан-Стефанский, Россия получила только Карс и Батум, пребывание русских войск в Турции не упоминалось, а Стамбул должен был проводить реформы, лишь периодически сообщая о результатах великим державам (ст.61). «Забавно» то, что вынудив Россию покинуть Эрзурум, Британия для «обеспечения безопасности местного населения» оккупировала Кипр, а Австро-Венгрия — Боснию и Герцеговину. Тем же армянским историкам, которые обвиняют русские войска в том, что в 1915 году они «слишком медленно» шли на помощь армянскому населению, следует вспомнить, что по пересмотренному под давлением Британии миру России пришлось отказаться от Алашкерта, Агры, Баязета к югу от Арарата.

Но почему «цивилизованная Европа» позволила османам «решать» Армянский вопрос по-своему? К будущей мировой войне европейские державы готовились треть века. В 1882 году был заключен Тройственный союз — военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии. Позже Италия от союза все более устранялась, но с ним сближались Болгария и Турция. Рассуждая о том, как великие державы могли бы прекратить погромы и убийства, армянские историки деланно недоумевают: Англии, Франции и России достаточно было вместе пригрозить Турции, но больше виновата Россия: она же могла просто ввести войска, т.к. только она граничила с Турцией! А как насчет Киликийской резни 1909 года? Британским крейсерам с баз на Кипре до Киликии несколько часов ходу.

Главная же проблема в том, что «Англии, Франции и России вместе» в 19 и начале 20 века не существовало: Антанта сложилась только в 1907 году, т.к. отношения России и Британии были гораздо хуже англо-германских и русско-германских, да и после того в России до гибели в 1911 году председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина существовала мощная «партия мира», убежденная в том, что война приведет к новой революции, которую Россия не переживет.

И в каждой большой войне все ее будущие участники хотят одного и того же: чтобы в войну первым вступил кто-то другой, а они подумают, когда, к какой стороне и в какой форме примкнуть, и примыкать ли вообще. А пока, чтобы помешать сближению Турции с Германией, англо-французы не придумали ничего лучшего, как после каждого нового соглашения Стамбула с Берлином и Веной шантажировать турок реанимацией вопроса о «шести вилайетах». После чего следовали новые погромы и убийства: османы же нашли свой способ «решения» вопроса. Понимали ли в Лондоне и Париже, что шантаж ведет к новым виткам резни? Разумеется, да. Но кого волнуют проблемы азиатов? Политика.

Предложения Санкт-Петербурга (до 1905 года) решить вопрос совместно и радикально Лондон и Париж отвергали. Их тоже «можно понять»: Россия в итоге присоединила бы Западную Армению. Идеальный вариант: Россия не выдержит и ввяжется в войну в одиночку. В войну с Турцией, а значит и с Германией. Поразительно, но сам Абдул-Хамид предлагал провести обмен населением внутри «шести вилайетов» и сосредоточить армян в трех восточных: Эрзуруме, Битлисе и Ване. Да, так он надеялся предотвратить революцию младотурок, но не всё ли равно? Европу не устроило и такое решение.

В то же время Санкт-Петербург вел со Стамбулом собственные переговоры об автономии Западной Армении! Без надувания щек и угроз, но методично нащупывая ту грань, где уступки будут оценены чуть выгоднее втягивания двух империй в войну, где они явно окажутся по разные стороны. Как сказано выше, Абдул-Хамида удалось «дожать» до автономии трех вилайетов. Революция младотурок разрушила готовое соглашение. И поскольку вопрос о неизбежности большой войны был решен не только в Лондоне, но и в Берлине, последний откровенно срывал российско-турецкие попытки договориться. Касаясь возможного соглашения статс-секретарь (глава германского МИД), Готлиб фон Ягов издевательски заявил, что предлагаемые Россией реформы «вряд ли будут иметь какое-то практическое значение». Известна и памятная записка посла Германской империи в Санкт-Петербурге Якоба Фридриха фон Пурталеса министру иностранных дел Сергею Сазонову где прямо говорилось, что реформа «фактически приведет к началу раздела Турции, чего имперское правительство безусловно стремится избежать».

Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, каким образом России удалось убедить младотурецкое правительство, но соглашение о создании автономии было подписано! Урезанное, но гарантировавшее главное — безопасность армянского населения — Еникёйское соглашение, подписанное уполномоченным советником посольства Российской империи в Стамбуле Константином Гулькевичем и великим визирем Блистательной Порты Саидом Халим-пашой. Одно «но»: дата под соглашением — 8 февраля… 1914 года. Слишком поздно.

Тема Первой Мировой, Кавказского фронта, подвигов русских солдат и армянских добровольцев неисчерпаема. Что касается геноцида 1915 года, то автору нечего добавить к этой статье: «Альберт Акопян (Урумов): „Мягкая сила“ геноцидов». Кроме, пожалуй, того, что каждый армянский ребенок со средней группы детского сада знает об «Обороне горы Муса-Даг». О том, как армяне нескольких сел в Киликии отказались подчиниться приказу о депортации (о добровольной явке на казнь), укрылись на горе у самого берега Средиземного моря и 53 дня сражались с 5000 турецких солдат и 5000 бандитов. (Есть версия, что гора была лишь частично блокирована двумя батальонами из новобранцев, потери турок исчислялись тремя десятками раненых, т. е. ожесточенных боев не было, но детей такими версиями не путают). Главное не в этом. Главное в том, что дошколята узнают: армян спасли французские и британские корабли. О 200 тыс. русских солдат, погибших на Кавказском фронте, дети узнают только в старших классах. Вскользь.

Поэтому перейдем сразу к событиям 1918 — 1920 годов. После Октябрьской революции, развала фронта, «похабного» Брестского мира (в Закавказье Советская Россия отказалась от границ 1878 года, т. е. вернула Турции Батум и Карс) и самоубийственного отказа армянских и грузинских депутатов автономного «Закавказского Сейма» признать Брестский мир германские войска высадились в Грузии, а турецкие, оттеснив Армянский добровольческий корпус еще царской армии с территории Турции и от границ 1878 года, перешли и границы 1829-го. Вот такая канва событий в самом упрощенном виде.

Критики «чуда под Сардарапатом» — сражения 21 — 24 мая 1918 года в 42 километрах от Еревана — упирают на то, что армянские войска существенно превосходили турецкие численно. Это несправедливо. Общая численность наступавших на Армению турецких войск в полтора раза превышала армянские. То, что армянскому командованию удалось создать решающий перевес и навязать сражение на направлении, которое оно верно определило как важнейшее — его заслуга. И это неудивительно: армянской армией командовали генералы и офицеры царской армии: генерал-майор Моисей Силиков (Мовсес Силикян), полковник Даниил Бек-Пирумов (Даниэл Бек-Пирумян), командующий Армянским корпусом генерал-лейтенант Фома Назарбеков (Товмас Назарбекян). Вообще хотелось бы понять, какие чувства испытывали позже армянские и грузинские генералы и офицеры, несколько лет сидевшие в одних окопах Первой Мировой, а в конце 1918-го схлестнувшиеся в армяно-грузинской войне. То же с азербайджанскими, которые по понятным причинам сражались не на Кавказском, а на Западном фронте, в частности в III Кавказском корпусе, спасшем фронт под Лодзью в ноябре 1914-го. Вот такая форма гражданской войны в Закавказье.

А тогда победа под Сардарапатом, еще одно удачное сражение под Баш-Апараном и ничейный результат под Караклисом, где армян было почти вдвое меньше, подтолкнули турецкое правительство пойти на перемирие по рекомендации командующего Кавказской армией Мехмета Вехип-паши, писавшего султану, что сопротивление загнанных в одну долину 1,2 млн армян будет только нарастать. В очередной резне не было необходимости: окончательно решить Армянский вопрос должны были зима и голод. Желтое пятнышко на карте — то, что было оставлено «Армянской Демократической республике» по подписанному в Батуме «Договору о мире и дружбе» от 4 июня 1918 года:

Рис. 2. Батумский договор 1918 года

Но осенью 1918 года Центральные державы потерпели поражение. Интересно, что по условиям Мудросского перемирия 30 октября Антанта обязала Османскую империю вывести войска со всех территорий за пределами ее границ 1914 года за исключением… Батума и Карса. До особого распоряжения. Да, можно сказать, что победа англо-французов в Первой Мировой спасла Армению. Но, наверное, не следует преуменьшать волю к жизни самого народа, который смог наладить полукустарное производство обуви, шерстяных тканей и т. п. и предпринимателей, которые на все вырученные средства от продажи закупали хлеб на территориях юга России — Донской и Добровольческой армий белых. Германские войска в Грузии несмотря на то, что Белое движение не признавало Брестский мир, поставкам не препятствовали.

Настоящий голод случился в декабре 1918 года, когда Армения, едва очухавшись после вывода османских войск, атаковала грузинские и германские войска (Германия вышла из войны чуть позже Турции) в спорном районе Лори, а также в Ахалкалаки. Грузия настаивала на межгосударственных границах по границам бывших губерний. А почему не уездов? И как определить какая губерния чья? Армения требовала границ с учетом расселения народов. Что привело бы к резне, по сравнению с которой 1915-й показался бы цветочками: слишком велико искушение «чуть подправить демографию» ради «справедливых границ». Ну, этим стороны азартно занимались и до, и после армяно-грузинской войны. Кроме того, при «этническом подходе» Армения была бы полностью отрезана от Грузии полосой территории Азербайджана: в Борчалы и сейчас преобладают азербайджанцы, а в Ахалцихе тогда жили турки-месхетинцы. В любом случае, средства дипломатии далеко не были исчерпаны, но Армения предпочла ультиматумы и войну.

Война с переменным успехом длилась с 4 по 31 декабря. 17 января 1919 года при посредничестве сменивших немцев британцев было подписано мирное соглашение: Борчалы остался грузинским, юг Лори армянским, а рудники Алаверди (четверть меди Российской империи) — нейтральной зоной под управлением Британии. Два месяца железная дорога через Грузию была блокирована, и хлеб в Армению не поступал. Что привело к неустановленному числу жертв: люди, ослабленные голодом, умирают от самых разных болезней.

Тогда же Антанта дала разрешение Армении и Грузии выйти на границы Российской империи 1878 года. Город Олту (Олти, Олтиси; запомните это название) отходил к Грузии. Фактически район контролировали отряды протурецких «партизан», но Тбилиси решил не накалять ситуацию до прояснения общей ситуации вокруг Турции. Армяне были настроены более решительно. Сопровождая карту «шести армянских вилайетов» (рис.1), автор указал, что гибнущая Османская империя на Парижской мирной конференции 1919 года соглашалась уступить три из них. Причем, армяно-турецкий договор ввиду особой ситуации в Армении мог быть выведен за рамки общего (будущего Севрского), т. е. заключен отдельно и ратифицирован еще в середине 1919 года. Армения отказалась от «подачки» и там же на конференции выдвинула собственные требования по границам:

Рис.3 Границы, затребованные Арменией на Парижской мирной конференции 1919 года

Понятно, от таких запросов глаза полезли на лоб не только у турок и других соседей, но и у англо-французов. Но вы будете смеяться, разработанный конференциями в Париже и Сан-Ремо Севрский мирный договор 2020 года практически удовлетворил требования армян! Карта раздела Турции по Севрскому договору:

Рис.4. Севрский договор

Армяне получили не только большую часть Армянского нагорья и выход к Черному морю с портом Трабзон — с границами по результатам арбитража президента США Вудро Вильсона. Хитрость в том, что на территории Турции создавались «зоны влияния» (читай: оккупации): Италии (Анталья, Конья, Афьон), Франции (Адана, Сивас, Диарбакыр), Британии (к северу от Ирака) и очень важная Зона Проливов под «международным контролем» в первую очередь Лондона, Парижа и Афин. Так вот, в «зонах влияния» допускалось создание органов самоуправления. Но не турок! В итальянской — греков, в западной части французской — армян, в восточной части французской и в британской — курдов. Цель очевидна: грязную работу по истреблению или выдавливанию турок в «бантустан» вокруг Анкары должны были выполнить греки, армяне и курды.

Довольно лицемерия. Богатый опыт истребления «мирного вражеского» населения имелся не только у турок и курдов, но и у греков и армян (а с чего быть иначе?). Только на руках бойцов героя армянского сопротивления Андраника Озаняна кровь десятков тысяч мирных турецких жителей Карса, Эрзурума, Эрзинджана и азербайджанских в Сюнике / Зангезуре и Карабахе. Резня была ожесточенной и взаимной. В случае «хорошей работы» греки могли рассчитывать на Константинополь и Проливы, армяне на Сивас и Киликию, курды за уступку части коридора получили бы компенсацию в Ираке. Турки — ничего. И вообще благополучие последних будет зависеть от того, насколько далеко они будут готовы к «интеграции» в греческую или итальянскую культуру.

Турки спокойно восприняли потерю арабских территорий: в течение нескольких месяцев они превратились из османов собственно в турок, в турецкую нацию. Парадокс: даже в конце 19 века слово «турок (тюрк)» было едва ли не оскорбительным, т.к. означало неотесанного селянина или кочевника. У новой нации не оставалось выбора: теперь и впервые в своей истории восстали турки. Подписанный 10 августа 1920 года последним султаном Мехметом VI Севрский договор некому было ратифицировать. Даже Меджлис Умуми (парламент Османской империи) отверг готовящийся раздел территории Малой Азии (а судьбу арабских земель и Карса и Батума предложив решить на местных референдумах) и был распущен Антантой еще 11 апреля. А 23 апреля 1920 года в Анкаре открылось первая сессия ВНСТ, во многом состоящего из депутатов Меджлиса. Председателем нового турецкого парламента и главой правительства был избран Мустафа Кемаль, позже получивший титул «Ататюрк». Следующим решением ВНСТ стало подтверждение позиции Меджлиса.

Новых войн Греции и Армении с Турцией теперь было не избежать. Вероятность того, что Антанта может «самоустраниться», в этих двух государствах никто всерьез рассматривать не собирался. 1 июня 1920 года Сенат США отклонил законопроект о мандате на территорию Армении, но Ереван и это не остудило. Как и то, что еще в мае кемалисты нанесли поражение французам на границе с Сирией и те пошли на перемирие. Между тем, и в Париже и Лондоне, и в Москве прекрасно понимали, что никаким коммунизмом в Турции не пахнет. Как это ни обидно прозвучит для армян, нейтралитет Турции и Проливов (будущая Конвенция Монтрё 1936 года) был для Москвы гораздо важнее амбиций прозападной Республики Армения. Что касается Греции, то не пролейся столько крови, эту историю можно было бы назвать анекдотом. Ататюрк настолько был уверен, что греки согласятся обменять район Смирны/Измира на Константинополь, что предлагал сразу назвать республику не «Турецкой», а «Анатолийской» (Anadolu Cumhuriyeti; Анатолия — Малая Азия, шире — вся азиатская часть Турции). Греки хотели и Смирну, и Константинополь.

После советизации Азербайджана, когда появились такие же надежды на всё Закавказье, Советская Россия предприняла отчаянную попытку предотвратить армяно-турецкую войну. 14 сентября полпред (посол) РСФСР в Ереване Борис Легран изложил правительству Армении предложения по урегулированию конфликта. Поскольку бросаться обещаниями не в традициях российской дипломатии, и они были заимствованы Советами, следует предположить, что предложения уже были согласованы с Анкарой. Контакты с Москвой кемалисты установили еще весной 1920-го, когда Москву посетил один из руководителей ВНСТ Ахмед Мухтар-бей. Кстати, чуть позже он рассказал, что «в предварительных переговорах по вопросу об установлении дружеских отношений русские не предъявили нам никаких условий по поводу распространения коммунизма на территории нашей страны».

Целью двух стран были исключительно меры по срыву планов империалистов в их отношении. Это ответ на «Богов конёк» армянских историков о том, что «Ататюрк обещал Ленину построить социализм и поэтому Ленин предал Армению». Эти переговоры не были «закулисными»! Одновременно Советы вели переговоры и с Арменией. В апреле 1920-го в Москву приезжала и армянская делегация во главе с Левоном Нахашбедяном. Возможно, Леон Шант (его творческий псевдоним) был талантливым поэтом и драматургом, но он слабо представлял задачи дипломатии и больше говорил о разрушенных монастырях озера Ван и средневековом княжестве Амшен на берегу Черного моря. Одним словом, Россия уже выступала посредником.

Предложения Леграна состояли из трех пунктов: 1. Россия выступает посредником в разрешении пограничных споров Армении с соседями (то, что Азербайджан уже был советизирован, а Армению только предстояло задобрить, позволяло армянам надеяться на благоприятное для них решение по большинству спорных территорий); 2. Армения пропускает части РККА к границе 1878 года, т. е. 1914-го (уже это говорит о том, что она сохранилась бы!); 3. Армения отказывается от Севрского договора (без этого заход РККА в Армению и тем более выдвижение к границе 1914-го означали бы согласие РСФСР с претензиями Армении на границы Севра и подготовку к войне с Турцией).

Понятно, принятие этих предложений означало бы и советизацию Армении. Но если оценивать события глазами современников (исторический подход), то мало кто тогда мог представить советское будущее. И зверства войны, и меры государственного контроля в России мало отличались от происходящего в годы войны в других странах (в России она просто продолжалась дольше), слова «комиссар» и «товарищ» пришли из предыдущей эпохи, до четверти офицеров и две трети чиновников служили Советам. Все надеялись: «законы жизни» возьмут свое. И действительно, большевики уже в 1920-м задумались о возвращении элементов рыночной экономики (декрет ВЦИК о переходе к НЭП был опубликован 21 марта 1921 года). Но в 1924 — 1929-м Германия взорвалась «Золотыми двадцатыми», когда уровень промышленного производства составил свыше 140% к довоенному. При этом быстро росли реваншистские и нацистские настроения. Сталину стало ясно, что вторая мировая война неизбежна, а НЭП обещал соизмеримый с Европой уровень индустриализации не ранее 1960-х. Пришлось применить иные меры: вырвать 20 миллионов из деревни на «стройки коммунизма», а остальных загнать в колхозы.

Но в Гражданскую, когда большевики предложили советизацию украинской Центральной Раде, второсортный литератор (писавший на украинском ввиду большой конкуренции пишущих на русском) и по совместительству премьер-министр Украины Владимир Винниченко согласился при условии «диктатуры украинского языка на Украине». На что Ленин, получив сообщение саркастически отозвался: «Мы согласны признать не один, а даже два украинских языка». Поэтому и армянское правительство без раздумий приняло первые два предложения, но отвергло пункт об отказе от Севра. Мирное урегулирование было сорвано Ереваном.

Через неделю после «ультиматума Леграна» (как его иногда называют армянские коллеги) 20 сентября 1920 года армянские войска атаковали турецких «партизан» и заняли город Олту (формально относившийся к Грузии!). Нарушили они в ходе боев границу 1914 года или нет доподлинно не известно, но Турция объявила о нападении на свою территорию и развернула наступление. Далее последовало какое-то безумное дежавю по мотивам мая — июня 1918 года. Но без нового Сардарапата, Баш-Апарана и Караклиса: у турецкой армии, вдохновленной кемалистской революцией, открылось второе дыхание.

Обращение Армении 8 октября ко «всему цивилизованному человечеству» осталось без ответа: для «цивилизованного человечества» это был последний шанс столкнуть Россию и Турцию. 18 ноября в очередной раз захваченном турками Александрополе было подписано перемирие. Тогда же Армения по соглашению с Грузией уступила ей весь Лори и Алаверди, лишь бы та сохраняла нейтралитет и открытую железную дорогу. Не устали смеяться? Тогда вот: 22 ноября Вудро Вильсон предложил союзникам официально признать границы Армении по Севрскому договору. Ну, как-то вместе и погромче заявить об этом. Союзники обещали подумать.

А! По поводу роли в разгроме Армении помощи России Турции оружием. Первая партия оружия из Советской России была выгружена в Трабзоне 23 сентября. В Трабзоне — чтобы подальше от Босфора и британских кораблей. А всего за месяц Турция получила 3387 винтовок. За месяц, т. е. к концу октября, когда турки уже штурмовали Карс! И главное: всё оружие в течение двух лет — винтовки, пулеметы, орудия, патроны и снаряды — направлялись на запад Турции, на несравненно более важный фронт — греко-турецкой войны. Армянским историкам все же следует учитывать хронологию и общий контекст событий. «Заяц считал, что танковая атака направлена против него». Это из «Записных книжек» Ильи Ильфа.

В ночь со 2-го на 3-е декабря там же в Александрополе был подписан договор о мире. Любимая тема армянских историков — «юридическая ничтожность» этого договора. Дескать, подписывая его, члены армянской делегации «контролировали только стулья, на которых сидели», т.к. РККА уже входила в Ереван. Да бросьте. Султан Мехмет VI, подписывая Севрский договор, тоже контролировал только стул под собой. А еще договор не был ратифицирован. Серьезно? А кто в Турции ратифицировал Севрский договор? Последним ратифицированным обеими сторонами договором был тот самый батумский «Договор о мире и дружбе» от 4 июня 1918 года. По нему, по крайней мере, Эчмиадзин оставался армянским и желтое пятнышко на карте выглядит побольше коричневого пятнышка на этой карте (вставка в правом верхнем углу). Причем, эта карта еще щадящая: вся зона железной дороги Александрополь — Тифлис оккупировалась Турцией:

Или Красной Армии следовало подождать отводимый на ратификацию месяц прежде, чем входить в Ереван? Правда, непонятно, на каком основании в этом случае удалось бы вернуть Эчмиадзин и Александрополь (Гюмри). Вернуть границу, существующую до сего дня, удалось благодаря российско-турецкому Московскому договору 1921 года и подтвердить Карсским договором между Турцией и тремя закавказскими советскими республиками в том же году. В благодарность, как рассказывал в своей книге «Жизнь. Кино» о рабочей поездке в Ереван режиссер Виталий Мельников («Начальник Чукотки» и другие замечательные фильмы), каждый таксист и милиционер считал своим долгом сообщить: «Из Москвы? Видишь гору? Это Арарат. Ленин его туркам подарил!». Точка.

Нет, в чем-то они правы. Дело в том, что не считая Кафийского санджака (южный берег Крыма), Российская империя до 1878 года не завоевала ни клочка собственно турецкой земли (ну и Ахалцихский пашалык еще): Крымское ханство, Имеретия, Мигрелия, Гурия, Абхазия были только вассалами Османской империи. Одним словом, в 1921 году Турция настаивала на границе накануне войны 1877 — 1878 года. Но России был необходим глубоководный порт Батума, а Турции бедный (здесь имелись только соляные залежи Кульпа) Сурмалинский уезд между Араксом и Араратом, ранее принадлежавший Персии: так Анкара получала связь с Нахичеванью. Вот и обменялись. Хорошая «новость» для армян в том, что взамен Армении была передана Грузией область Лори с меднорудным бассейном Алаверди, ставшим основой индустриализации Армении.

Так мы постепенно перешли к советскому периоду. Учитывая нашу тему, здесь предстоит коснуться самого неприятного аспекта русофобии. В том значении слова «фобия», которое присутствует в термине «ксенофобия» и означает не столько страх, сколько неприязнь и презрение к объекту фобии.

Советский Союз был странной «империей», «империей наоборот». С нищей «метрополией» и жирующими «колониями». То и другое относительно, но по сути верно и этого не нужно доказывать тем, кто вырос в СССР. Граница рядом, обижать союзные республики нельзя.

Кто молод или забыл, может прочитать, например, пронзительную книгу воспоминаний Олега Волкова «Погружение во тьму»:

«Когда потом пришлось бок о бок жить с мусаватистами на Соловках, я видел, каким сыновним уважением окружены у них седоголовые, как заботливо следят старшие, чтобы никто не был обделен за братской трапезой, как внимательны к тем, кто ищет уединения для молитвы. … И, получая справку об освобождении и литер на проезд, указал „Кировабад, Азербайджан“».

Наверное, если бы с автором сидели дашнаки или грузинские меньшевики, он выбрал бы Ленинакан (Гюмри) или Кутаиси (в столицах республик ему жить запрещалось). Но в Гяндже с его четырьмя сроками по политическим статьям он чудом устроился преподавателем в институт. Следующую цитату придется привести целиком. Имейте в виду, это 1944 год:

«Один из моих коллег, молодой и популярный в институте преподаватель русского языка, терпеливо и настойчиво объяснял мне, что мои студенты — почти поголовно дети колхозников, которым ничего не стоит преподнести дорогому муэллиму (учителю — авт.) кулек муки, комок масла, овечьего сала или банку меда.

— Как откуда возьмут? Или вы думаете, что они на пайке, как у вас там, в России? Э, дорогой мой, наши давно приспособились. Как именно? У каждого уважающего себя председателя заначка: столько-то пашни, лугов, скота бывает, около половины, — не числится ни в каких планах, отчетах, ведомостях. Это свой персональный фонд, предназначенный руководству, родне, нужным людям. Государству сдают что полагается — план выполняется. И сами не в обиде: как говорится, кесарю — кесарево, ну а остальное, сами понимаете жить как-то надо. Если на рынок пуд муки или головку сыра не свезешь, без керосина останешься, соли не будет, рубаху не из чего будет сшить… Заставляет жизнь, так-то вот! Поверьте, и студенту приятно поделиться излишками с уважаемым преподавателем, выразить благодарность… При чем тут взятка? Глупое слово!».

Еще раз: это 1944 год.

А в конце 1960-х в одном южном городе начальник отделения милиции постучал в ворота соседнего особняка, о котором даже местная детвора знала, что там обувная фабрика:

«Сандро, уважаемый, если можно, пусть твои ребята музыку громко включают. Неудобно. Комиссия приехала, спрашивают, кто это там стучит? Сказал, у хозяина собака сдохла, гроб делает. Извини, не подумал, здоровья твоему Джульбарсу».

Так, воспоминания детства у бабушки. А когда в 1970-х с супругой первый раз приехали из Туркменистана в ее родной Вольск с его семью цементными заводами, гостиницей «Цемент», рестораном «Цемент» и фирменным блюдом «Цемент» (местная шутка), ее родня смотрела на нас, как на инопланетян или иностранцев (для Вольска с его чем-то там стратегическим это было одно и то же): чешские туфли и польские тряпки на нас, кипрское вино и ливийские оливы в подарок.

Не знаю, пропустит ли редакция эту фразу, но именно отсюда — закалявшаяся десятилетиями такая своеобразная русофобия братских кавказских и прочих народов: «Русский „Вася“ — лох. Жить не умеет». Последние 30 лет кое-что изменили. Кого-то вразумил «позор»: необходимость ездить в Россию на заработки, работать в спецовке, и его, уважаемого человека, не то, чтобы презирают, а просто не замечают. Или не вразумил, а добавил злости. Кто-то в своей южной столице в метро смотрит фильм в смартфоне без наушников (представляете? 100 человек и все без наушников, поэтому на полной громкости) или в личном авто сигналит каждые 10 секунд (кто сигналит, врубает громкую музыку и т. п., тот джигит, остальные — терпилы), а потом слушает местных аналитиков, которые ему говорят, что он — европеец и «Прощай, немытая Россия!».

Вот, Армения в который раз задрав юбки бежит в Европу. ОДКБ «не выполнил своих обязательств» в отношении Армении, а российские миротворцы — в отношении Нагорного Карабаха (НК). Ильхам Алиев тролил Минскую группу ОБСЕ и откровенно издевался над ее сопредседателями от США и Франции, но заметим, официального заявления о выходе Баку из этого формата так и не последовало. Никол Пашинян несколько раз официально заявив о признании территории НК частью территории Азербайджана, ни разу (!) и ни словом не обмолвился о том, что НК — зона конфликта (ведь суверенитет Баку там был де-факто ограничен), о том, что его будущее подлежит урегулированию в соответствии с решениями МГ ОБСЕ.

Получается, опять же в переводе с дипломатического, что с точки зрения Республики Армении, в нескольких горных районах Азербайджана засели какие-то бандиты, вооруженные артиллерией и бронетехникой, а российские миротворцы их покрывают. После первого такого заявления началась блокада НК азербайджанскими «экоактивистами», после следующего появился таможенный пост, ну а затем Баку провел «антитеррористическую» операцию.

Великолепен Шарль Мишель:

«Ситуация ясна, Россия предала армянский народ».

Одно из высших должностных лиц ЕС неспособно элементарно проанализировать то, что собирается произнести ртом. Предательство — действие, сопряженное с преступлением, нарушением чьих-то прав, ну, если речь не идет о двух школьницах, одна из которых выбрала другую подружку. Здесь же случился исход 100 тысяч человек. И? Как отреагировал Евросоюз на это с точки зрения Мишеля преступление? Животное, оно и есть животное.

Пропасть в два прыжка не перепрыгнуть, в НАТО принимают консенсусом и что-то подсказывает, что Турция выкатит Армении длинный список того, что она должна будет выполнить. Пару лет назад Эрдоган только нахмурил левую бровь, и Грузия отказалась от празднования 900-летия Дидгорской битвы на государственном уровне, а тут столько замечательных тем, столько «грязи» на Турцию и Азербайджан в учебниках, столько памятников «террористам» на площадях. Памятник жертвам геноцида 1915 года, может быть, и разрешат оставить. Если переименовать в памятник армяно-турецкой дружбы. А что? Вот группа учителей уже возмутилась новыми учебниками истории, по их мнению, слишком толерантными к Турции.

Оно и неплохо бы чуть апгрейдить древнейший народ. Вопрос в том, что останется, если убрать из национального сознания «1000 лет войны с турками» и «Армению — родину ариев»: соседи объяснят, что Турция и Азербайджан — родина тюрок, а армяне… ну, если и не вчера с дерева слезли, то 200 лет назад в Закавказье понаехали. И ведь придется согласиться. Потому что: «География — это приговор», а 97% границ Армении приходится на государства, провинции и районы, населенные тюрками. И самое главное, Армении придется бесконечно долго доказывать, что она открытая и демократическая страна, ведь НАТО — клуб демократических стран, не так ли? Придется пустить в страну турецкие СМИ (вам и на армянском напечатают и наговорят) и турецкие НКО.

Бесконечно долго — потому что после выполнения одних требований, вы получите новый список. Ну как Евросоюз мурыжит Турцию, так и Турция будет мурыжить Армению с НАТО. Не представляю, как армяне уговорят парламент Парагвая отменить собственную резолюцию о признании геноцида. Это ладно, но когда осенью 2020-го российский МИД вел переговоры с Баку 24/7, а Каспийская флотилия проводила учения в нескольких милях от территориальных вод Азербайджана, армянские СМИ писали не об этом, а о том, что какой-то французский городок Пердю-на-Сене признал геноцид армян. Вот по всем этим Пердям-на-Сене тоже проехаться придется.

А еще придется пустить турецкий бизнес. Поэтому, армяне, учите турецкий. Иначе у себя дома дворниками не устроитесь. Да мало ли уже в Турции армянских гастарбайтеров! Удивительное дело, в России армяне ассимилируются в третьем поколении, а в Турции — во втором. В общем, будет вам полное счастье задолго до принятия в Евросоюз. Может быть, и не так долго ждать придется. Чего там Евросоюзу будет стоить принять страну с миллионом населения? Автор сказал что-то новое? Чего никому в Армении не приходило в голову?

Здесь хорошо бы показать привлекательную альтернативу. Она есть. Может быть, в новой статье, в качестве послесловия к циклу «Армения: как закалялась русофобия».

Альберт Акопян (Урумов)