БЖ. Субкультура доносительства, или синдром Могарыча

Немного нервно, но я переживу. Любое насилие побеждается красотой, в этом и есть библейская метафизика. Красотой истины, Родины, творчества, выдержки. Без прогиба и без пиара - в мире с собой.

Что стоит супротив красоты? Говоря об истоках такого непристойного, но, к несчастью, популярного в украинском обществе синдроме, как доносительство, хочется вспоминать отнюдь не Советский Союз. Это было бы сейчас банально и в дань либеральной моде сторонников фильма "Смерть Сталина" по-американски (заметьте: не по-евтушенковски). Хочется вспоминать Иудею 1 века н.э. и фарисеев, которые сообщили цезарю, что Иисус из Назарета вознамерен разрушить Храм. То есть, что Он - попросту говоря, террорист или намерен таким стать. При этом никого не волновало, что этот первый Великий Постмодернист (да простят мне верующие люди эту радикальную метафору, я имею в виду всего лишь его конфликт с ранним модерном техногенного Рима) был глубоко иудейским, родом из самых корней Ветхого Завета, из Исайи и Давида. И Он, как никто, понимал, что та система, которая паразитирует на Торе, с продажными этнорадикалами-варраванами и римскими олигархами-садуккеями с Торой не имеет ничего общего, что это - Антитора.

Но довольно метафор. В современном так называемом "демократическом" обществе, ярким примером коему является Украина, работает "горизонтальный контроль". В отличие от авторитарной вертикали, где за подданными следит драконистый умный царь, вольнолюбивые граждане следят друг за другом в зеркальных комнатах Интернета, образуя собой стадо тысяч баранов-дракончиков. Эффект получается еще худший. Если дракон что-то запрещает толпе, а что-то дозволяет для ее разрядки, то толпа, контролируя саму себя, запрещает себе всё. Так империя, потерпев крах в революции, заканчивается уличной, мещанской, фланерской диктатурой. Более того. Даже в авторитарных системах работает горизонталь: диктаторы никогда бы не узнали о существовании Мастера, если бы товарищу не написал Алоизий Могарыч. Дракон ничего не делает сам - за него работают желающие выслужиться "лучшие ученики", собирая рейтинги.

Мне по-христиански жаль доносчиков как людей. "Как?" - изумленно спросите вы. Я объясню. Как правило, доносчик использует свои фанатические убеждения или их лицемерную копию, чтобы осуществить личную месть. Могарычу не хватало квартиры Мастера. А кому-то не хватает должности, таланта, профессиональных качеств, дела, самости, любви, наконец. И присутствие рядом такого раздражителя, как Мастер, постоянно напоминает о собственной ущербности.

Более того: ощущение личной кастрации усиливается от того, что Мастеру, собственно, нет дела до Могарыча. Он его не боится, не не боится, не уважает, не не уважает, не осуждает и не одобряет - он о нём НЕ ЗНАЕТ. Причем, это тот случай, когда даже физическое узнавание ничего не меняет: он не держит на него зла, потому что он не хочет его знать. Ему некогда. Он пишет роман. Отсутствие трудовой терапии, которая возникает только в эйфории и радости сковородиновского "сродного труда", делает душу доносчика еще более больной. Иисус пошел дальше Мастера: Он задал высшую планку - узнать, проникнуть в душу и простить. "У тебя болит голова, Пилат" (если хитер и ведает) или "Прости Крысобою, ибо он не ведает, что творит" (если человек глуп и груб).

Я пережила очень многих доносчиков и, давя на меня, мне намекали, что это - люди из моего ближнего окружения, намекали нарочно, как бы подмигивая через стол. Что ж. Мне всё равно: кто они и верить этому или нет, потому что это ничего не изменит. В народных сказках есть такое правило: если герой (я не героизирую себя, в данном случае я имею в виду персонажа) покидает свое пространство, его смыслы остаются и охраняются героями-спутниками или живут сами по себе, как игла в яйце или клад. Анна Ахматова, которая говорила о Бродском: "Какую биографию они делают нашему рыжему", - имела в виду это самостоятельное пространство, но с точки зрения Христа она делала плохо, играя на его самолюбии.

Потому что любой донос - это комплимент для Мастера. И, как следствие, - повод для его подгонки под другую систему. Американизация Бродского после советского давления, как и европеизация Салмона Рушди после исламского притеснения, не говорят нам собственно о них как о литераторах ничего. Хотя одного героя Махмута или одного текста о еврейском кладбище достаточно, чтобы эти двое сделали современную литературу без каких-либо политизаций.

Когда рядом с доносчиком образуется пустое место, он все равно не становится Мастером. И он в глубине души это знает. Кастрация никуда не исчезает с исчезновением раздражителя. Он пытается об этом забыть, но старик Фрейд прав: вытесненное возвращается. Я знаю, что моя страница доносчиками читается и я знаю примерно откуда эти люди, они достаточно образованны, чтобы не забыть героев вытесняемой здесь великой русской литературы. Думайте, почему у вас трясутся руки и болит голова. Мне спокойно. А когда за человеком - правда, ее, как известно, говорить легко и приятно.

БЖ. Дети

И был Он молод, и так красив, и глядел упрямо.
И Он говорил Ей: "Стой надо Мною, Мама.
Стой, пока мир на китах стоит, до того момента,
Пока дорога Моя не станет прямой, как лента,

Как песнь Высоцкого о фатальных цифрах и датах.
И будет имя им легион, и придут солдаты.
И самый близкий, из одного ремесленного отсека,
Скажет им: "Я не знаю этого человека".

А после восстанут люди в огне и дыме
И начнут Мне следовать - кто в смирении, кто в гордыне.
Одного покараю тьмой, другого украшу светом
И только поэту выделю то и это.

Но пока ещё рано, Мама: ни экзегетик нет, ни семантик.
Дети играют в тёмную в садике Гефсиманском.
Видишь, один из них, с виду хлипок, взгляд - тяжелее глыбы?
Подойди к нему и скажи от Меня: "Спасибо".

20 января 2019 г.

Евгения Бильченко