А, может, не было войны, и людям все это приснилось?

«...Ты помнишь медовые дни в Париже? Русские оказались чертовками… Я весь исцарапан и искусан… И поступаю проще – пистолет у виска, это охлаждает пыл… А после всего… они исчезают…» (из письма немецкого офицера Эбальта своему комраду)

Читать мемуары гитлеровских вояк – сплошное удовольствие!

Во-первых, всегда интересно взглянуть на войну из «другого окопа» - в военном, техническом аспекте. О чем думали германские солдаты и офицеры, чем жили, как был устроен военный быт, как видели войну…

И вот здесь начинается самое интересное!

Уж какие няшки воевали в вермахте, кригсмарине и люфтваффе! Чувство долга, непоколебимая верность присяге, сплошное благородство и тонкая душевная организация!

На Восточном фронте им прямо запрещали проводить реквизиции у местного населения. Пленных раненых солдат и офицеров Красной Армии они бережно и нежно отводили на медицинские пункты, где их лечили наравне с солдатами вермахта (Готтлоб Бидерман «В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета»). Они слышат чуть ли не волшебную симфонию в реве штурмующих русские позиции бомбардировщиков – когда «дирижёр» Вольфрам фон Рихтгофен лично руководил действиями немецкой авиации в первом генеральном наступлении на Сталинград. А вопли сгорающих заживо 40 тысяч мирных жителей этого города (во время самой страшной бомбардировки – 23 августа 1942 года) утонули в грохоте «величайшего сражения»… Ну, так получилось (Гельмут Вельц «Солдаты, которых предали»).

Они мило любуются – по дороге в долгожданный отпуск - «работающими женщинами и девушками», на полях Украины (Хорст Шайберт «Танки между Доном и Северским Донцом»). Видели доблестные воины Германии исключительно боевые столкновения с противником. Победные. А снесенные катком вермахта деревни и города… Это было где-то в другом месте (Отто Кариус «Тигры в грязи»).

Все так называемые «эксцессы», крайне редкие и случайные - жестокость по отношению к советским военнопленным, явились исключительно следствием и вынужденным ответом на «зверства комиссаров по отношению к германским солдатам». Нашли вот, под Уманью – в июне 1941 года, бойцы «Лейбштандарта» Зеппа Дитриха своих замученных до смерти коллег – эсэсовцев… И не смогли спокойно пережить этого потрясения. Не выдержали подобной психологической нагрузки их хрупкие души (Чарльз Мессенджер «Гладиатор Гитлера»).

Правда, ветераны «Лейбштандарта» (и их биографы) как-то забывают уточнить: что верные псы фюрера делали в России – за тысячи километров от своего дома и почему русские так дико не обрадовались их «цивилизованному» вторжению? Впрочем, подобная забывчивость вполне объяснима – уж слишком много страданий и лишений натерпелись благородные потомки тевтонских рыцарей за время войны.

Вот, например – Герберт Вернер. Офицер кригсмарине. Прошел всю войну – от курсанта до командира подводной лодки. Мается его душа в книге «Стальные гробы» - недооценили, понимаешь, извратили роль подводных сил Германии!

Уж как немецкие подводники честно и благородно воевали! Особенно в Атлантике – против морских конвоев союзников.

Вернер исколесил всю Европу вдоль и поперек – то за новым назначением, то лакомясь изысканными блюдами в – кхм! - оккупированной Франции, то стремясь повидаться с семьей во время отпуска, то развлекаясь с подругой юности на горнолыжном курорте Обердорф. И как-то даже и не слышал, не знал о лагерях смерти и зверствах гестапо… И француженок с датчанками трахал очень благородно. Перед очередными шашнями всегда переодевался в гражданское платье – чтобы девушек не уличили в связях с немецким офицером – рыцарем.

А когда на флоте пытались вместо армейского приветствия ввести партийное, когда ему на лодку прислали ярого нациста – фанатика, он протестовал… В душе.

Неоднократно общался (по службе и во время праздничных застолий) с гроссадмиралом Карлом Деницем (с 1943 года - главнокомандующий военно-морским флотом нацистской Германии). Но господин Дениц очевидно забыл передать – лично Вернеру! – свой приказ о запрете спасения моряков с потопленных кораблей… Вот Вернер и не помнит такого. Как не помнит и о разрешении Деница атаковать и топить мирные корабли, в том числе и оказавшиеся в зоне боевых действий суда нейтралов.

А в 1944 году что-то случилось… Англичане стали отправлять оптом на дно его боевых друзей. А его родина начала… страдать. От бомбежек союзников, полуголодного существования и наступления русских. Очень тяжелые чувства испытывал бравый подводник, когда видел дымящиеся развалины немецких городов и слышал «неутешительные» новости с фронта.

Семья погибла – «несправедливость»! - под бомбежкой американцев, любимая девушка сгинула в хаосе поражения. А сам Вернер уже в конце войны попал в плен к англичанам. И вот, однажды, в плену – когда англичане передавали группу пленных немцев французам – Вернер испытал страшное унижение… Я на этом месте даже всплакнул. На железнодорожной станции французские солдаты приказали пленным… опустить головы и «не дергаться».  

Вчитываешься в воспоминания этих непорочных солдат Германии, а в голове звучит голос Александра Розенбаума: «А может, не было войны, и мир её себе придумал?»

Наверное, придумал. Придумал обмороженных, смертельно истощенных, обгладывающих кору с деревьев военнопленных в концлагере на Дарнице (Киев), повесть Даниила Гранина «Клавдия Вилор» - о мучениях захваченной в плен 35-летней женщины – политрука (пленных женщин – военнослужащих в вермахте не считали комбатантами, приравнивая их к «лесным бандитам и террористам» - партизанам), блокаду Ленинграда, расстрелянных маленьких детей в Белой Церкви, Хатынь, детский лагерь смерти «Саласпилс» в Латвии, Багеровский ров под Керчью… Растерзанную, разрушенную до основания страну, более 13 миллионов мирных граждан – погибших от голода и болезней, казненных, замученных, угнанных в Германию (и это только в СССР).  

Алексей Куракин