Новости
«Нам бы, нам бы, нам бы…»
Оказаться там, «в глухом застое» (не в прямом смысле — съедите ведь, текст не дочитав), где, по меткому выражению родственника «дорого Леонида Ильича», «построено было столько, что нам за 20 лет этого даже не покрасить». И тут великая доля горькой истины не только наличествует, но и даже оспорена быть не может.
С 1964-го вся власть в Стране Советов перешла в руки Брежнева. Началась новая 18-летняя эпоха, главенствующим символом которой, пожалуй, можно назвать гуманизм, а ещё (и по-прежнему) фразу — «Всё лучшее — детям!» Как-то умели истинные ленинцы делать дела великие, не забывая о малых мира сего, кои, выросши, и должны были принять на себя свод небесный — Красной империи потребны были атланты. Пигмеями Красная империя интересовалась мало. Разве что в целях антропологии.
Все эти поцелуйки на трибунах съездов, на линейках пионерии, на заводах и фабриках строительства социализма (как прообраза коммунизма) — они ровно оттуда и проистекали, из гуманизма, ошибочно принимаемого и некоторыми согражданами внутри, и почти всеми «партнёрами» снаружи за некоторую беззубость и плавное выживание из ума гвардии тех, кто штурмовал недосягаемое: «Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять!»
Брежнев характеризует собой время разумного принятия существующего положения дел с оглядкой на то, что лучшее — всегда и неизменно враг хорошего. Приписываемая генсеку цитата, быть может, и не вполне дословная (не по смыслу — по расстановке слов), — лучшее тому подтверждение: «Берлинскую стену разрушить? Да никогда! Такое начнётся! Всё, что в подполье сидит, всплывёт, весь наш цех (теневики) о себе заявит!.. Её не то что разрушать, её охранять как святыню надо! Да что вы, какие реформы! Я чихнуть даже боюсь громко: не дай бог, камушек покатится, а за ним — лавина. Наши люди не знают... что такое капиталистические отношения. Экономические свободы повлекут за собой хаос. Такое начнётся… Перережут друг друга».
Комментарии излишни. 1990-е всё откомментировали по полной.
Так вот про атлантов. Вернее, про будущих атлантов, про детей. Рождённых под счастливой звездой. Что им в головы такое закладывали, в кашу подмешивали, что верили они в светлое и великое своё предназначение? Верили! До тех пор, пока взрослые верить не перестали...
Полезайте-ка на антресоли. Там должен прозябать в забытьи чемодан с детскими пластинками «Мелодии». А может, они у вас и под рукой стоят, если не всё забыто, на чём ногами стояли — и крепко.
Видите пластиночку «Робин Гуд»? Во-о-о-от! Это очень хорошая и правильная пластиночка. Утрудитесь уже, послушайте. Не на виниле, так в интернете, там она имеется.
В деревне парень был рождён,
Но день, когда родился он,
В календари не занесён.
Кому был нужен Робин?
Девчонкам — бог его прости! —
Уснуть не даст он взаперти,
Но знать не будет двадцати
Других пороков Робин.
Как оно вам? Весь спектакль построен на стихах великого Бёрнса — поэта Шотландии, ясное дело, в переводе великого нашего Маршака — поэта СССР.
Музыку написал Марк Карминский. Спели все — и Кобзона тут найдёте, и Клару Румянову, и Валентину Толкунову, и даже Лещенко Льва. А вот чего не найдёте, так их торчащих ушей — песни есть, официоза нет. Даже если и голоса узнаваемы. Просто взрослые просто детям просто сказку рассказывают на ночь. Немного страшную, много героическую, про любовь и верность, про чувство долга и чувство локтя (эх, какие были слова!), про то, что не деньгами едиными, да и не хлебом единым, а высшими смыслами было, есть и будет быть человечество.
Привет вам, тюрьмы короля,
Где жизнь влачат рабы!
Меня сегодня ждёт петля
И гладкие столбы.
Так весело,
Отчаянно
Шёл к виселице он.
В последний час
В последний пляс
Пустился Крошка Джон!
Не заигрывали с детками, конфетками ушки не затыкали: жизнь — она и в сказке борьба и опасность смертельная, если сказка правильная. И таких вот правильных сказок, такого вот «воспитательного контента» издавалось многими миллионами штук день за днём. И не припоминаю я, чтобы от того контента деток наизнанку выворачивало. Слушали. Я слушал. Друзья-приятели (такие же точно оболдуи-школьники) слушали и что-то важное, до боли важное для себя понимали.
В полях, под снегом и дождём,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
А вы думали, один только Саша Градский такое пел и он один только музыку и писал? Ну так вот и послушайте. А кто поёт — сами узнаете.
Да, там ещё на конверте — предисловие, вступительная статья советского Винни Пуха — Евгения Леонова. Вчитайтесь и в неё. И ощутите концентрированный вкус эпохи гуманизма на самом кончике языка.
Много надсмехаемся.
Не над чем надо.
А над чем надо...
Не всегда удаётся нам посмеяться.
При всём при том,
При всём при том
Могу вам предсказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии