Попытка многовекторности. Будет ли Казахстан соблюдать санкции против России

Представители власти Казахстана в последние дни сделали ряд заявлений, касающихся соблюдения санкций в отношении России

Сначала замглавы министерства торговли и интеграции Кайрат Торебаев сообщил, что Астана запретила экспорт в Россию 106 наименований товаров двойного назначения.

После этого пресс-служба министерства, назвав приведённые Торебаевым сведения некорректными, рассказала, что никаких запретов на экспорт тех или иных товаров в РФ нет.

В ведомстве утверждают, что Казахстан просто выполняет свои обязательства, связанные с рядом международных договорённостей, в соответствии с которыми транзит продукции двойного назначения требует дополнительного лицензирования.

С отдельными пояснениями выступил министр торговли Арман Шаккалиев, вновь повторив, что какие-либо запреты отсутствуют и что Астана выполняет свои обязательства — как в рамках ЕАЭС, так и «международные».

Произошедшее ярко характеризует амбивалентность казахстанской политики в отношении экспорта подсанкционных товаров в Россию.

О том, что Астана, сама не присоединяясь к введённым против Москвы санкциям, полностью соблюдает их, официальные представители Казахстана начали говорить едва ли не с первых дней СВО. Соответствующие заявления делали как представители МИД, так и президент Касым-Жомарт Токаев.

Однако, судя по всему, их заверения Запад не удовлетворили, и в Астану зачастили американские и европейские дипломаты и чиновники.

Они сразу начали использовать как позитивные, так и негативные стимулы: с одной стороны, обрисовывая казахстанским власть имущим невероятные перспективы, связанные с односторонней переориентацией местной экономики на США, Британию и ЕС, с другой — пугая их подпаданием под вторичные санкции.

В частности, весной с этой целью в Казахстан прибыли сначала госсекретарь США Энтони Блинкен, а потом помощник главы департамента американского Минфина по борьбе с финансовыми преступлениями Элизабет Розенберг.

К тому времени казахстанские власти ввели систему таможенного контроля товаров, пересекающих территорию Казахстана. Но западным партнёрам Астаны этого было мало: весь транзит через Казахстан они хотели контролировать сами.

Это касалось не только Казахстана: помимо него, в зону внимания США и их союзников попали Киргизия, Узбекистан и Таджикистан, где побывали помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу, спецпредставитель ЕС по соблюдению санкций Дэвид О’Салливан и ещё целый ряд их коллег.

Они рассказывали, что экспорт передовых технологий в Киргизию за год вырос на сотни процентов, а объём импортируемых из Казахстана в Россию интегральных микросхем — на 45%.

Кроме того, продолжает расти и общий товарооборот между Россией и Казахстаном, а прошедшим летом казахстанское Бюро национальной статистики заявило, что в денежном выражении экспорт товаров из Казахстана в РФ за первые пять месяцев текущего года по отношению к аналогичному периоду прошлого года увеличился на 45%.

В этих условиях западные контролёры начали настаивать на открытии в Средней Азии постоянной миссии, которая могла бы контролировать все этапы транзита товаров через страны региона.

В сентябре встречу с лидерами среднеазиатских стран провёл президент США Джо Байден. Западные СМИ пишут, что основными целями США и их союзников являются не только заставить страны региона в полной мере соблюдать антироссийские санкции, но и реализовать ряд проектов по обеспечению транзита стратегически важных товаров, в том числе углеводородов, в обход России.

В первую очередь речь идёт о Транскаспийском маршруте, частью которого должен стать Зангезурский коридор, на открытии которого после взятия под контроль Карабаха настаивает Азербайджан. Конечной же целью является превращение Средней Азии в полноценную часть антироссийского санитарного кордона.

Эксперты отмечают, что основным инструментом, который США и их союзники используют для воздействия на власти региона, являются банковские счета и недвижимость их представителей в западных странах.

При этом власти того же Казахстана не намерены всерьёз ссориться с Россией: помимо прочего, Астана продолжает ощутимо зависеть от Москвы — прежде всего, в транзитном и энергетическом плане.

Кроме того, недавно Казахстан запросил у России помощи в поставках бензина из-за закрытия на ремонт нефтеперерабатывающего завода в Атырау — одного из трёх действующих в стране. Понятно, что в такой ситуации системный конфликт с РФ нанесёт Казахстану тяжелейший ущерб.

Но при этом Астана, во-первых, не хочет навлечь на себя гнев США, а во-вторых, продолжает оставаться адептом классической постсоветской многовекторности. Поэтому она действительно сокращает транзит подсанкционных товаров в Россию — вопрос лишь в том, в какой мере.

Так как, по понятным причинам, никакой связанной с этим более-менее достоверной статистики не существует, точного ответа на данный вопрос нет. Кроме того, Казахстан периодически блокирует транзит предназначенных для России грузов из Киргизии.

И Москва явно начинает учитывать риски, постепенно развивая проекты транспортных коридоров в обход Казахстана.

В качестве примера следует упомянуть маршрут через Каспий, конечным пунктом которого является астраханский порт Оля. Транзит через Казахстан он в полной мере не заменит и, кроме того, любые обходные маршруты, особенно те, которые сочетают в себе пути по суше и по воде, ведут к удорожанию товара.

Однако экономическая целесообразность в определённый момент может уступить место политической необходимости.

Так или иначе правы те, кто отмечает, что Казахстану со временем будет всё сложнее сохранять многовекторный курс. Он возможен тогда, когда отношения с полюсами относительно бесконфликтные. Когда же эти полюса переходят к прямому противостоянию, продолжать придерживаться «равноудалённости» в какой-то момент становится невозможно.

Владимир Зотов