Производство танков Т-80 с нуля: заявление весьма интересное

Стоит признать, что иногда передача «Военная приёмка» умеет удивлять. Так, приуроченный ко Дню танкиста выпуск господа с телеканала «Звезда» решили посвятить одной из рабочих лошадок специальной операции на Украине – танку Т-80БВМ.

Поговорили о хвалебных отзывах со стороны эксплуатантов машины, рассказали про доработки в соответствии с опытом боевого применения. Однако главным тезисом стало заявление о том, что полностью свёрнутое более тридцати лет назад производство «восьмидесяток» планируют возродить.

Подтвердил это генеральный директор АО «Концерн «Уралвагонзавод» Александр Валерьевич Потапов:
 

«Такая задача стоит, по крайней мере, военные перед нами ее поставили. И мы сейчас активно взаимодействуем, работаем, прорабатываем эти вопросы и с Министерством промышленности и торговли, потому что это требует, соответственно, мощностей новых».

Утверждение весьма интересное и крайне неоднозначное, посему уже успело вызвать бурную реакцию среди общественности. Восприняв его буквально, некоторые успели заявить, что это чуть ли не диверсия или саботаж – тратить деньги и отвлекать силы на забытое производство вместо увеличения выпуска Т-90М и Т-72Б3 в такое трудное для страны время. Другие же приняли слова Потапова как скрытый намёк на то, что потери российских танков достигли такого размаха, что уже и базы хранения выпотрошили до последнего остатка.

Впадать в такие крайности мы не будем, но вопрос о причинах реанимации мощностей для изготовления Т-80 с нуля всё-таки требует своего ответа. Ведь «восьмидесятка» даже в лучшем исполнении в лице Т-80БВМ по боевым возможностям радикально не выделяется на фоне дизельных собратьев.

Различия в эксплуатационных и конструкционных моментах, которые свидетельствуют в пользу Т-80БВМ, конечно, есть, и их много. Но в сухом остатке этот танк по основному вооружению, боекомплекту и системе управления огнём полностью идентичен тагильским Т-72Б3 и частично Т-90М, а по бронированию отличается в худшую сторону, что компенсировано динамической защитой «Реликт».

И даже его главное преимущество в виде газотурбинной силовой установки и трансмиссии, обеспечивающих хорошую подвижность (в том числе скорость заднего хода), удобство управления движением и возможность запуска в суровых климатических условиях, нивелируются огромным расходом топлива, высокой стоимостью и сложностями в обслуживании.
 

Нет в этом танке ничего такого, что позволило бы чётко сказать: он лучше остальных, и нам срочно нужно наладить именно его производство в дополнение к модернизируемым по этому стандарту машинам. Поэтому требования военных, о которых говорил гендиректор «Уралвагонзавода», по всей видимости, носят несколько иной, чем восхищение характеристиками танка, характер.
 

Нам нужно больше танков

Нам нужно больше танков – вроде бы банальное и набившее оскомину высказывание, которое весьма точно отражает суть происходящего. И заключается эта потребность как в необходимости масштабных поставок боевых машин на фронт, так и в том, что с запасами техники на хранении тоже нужно осторожничать.

Сейчас выпуском танков для фронта занимаются три завода.

Главный по этому делу, конечно, «Уралвагонзавод» в Нижнем Тагиле, который одновременно ремонтирует танки, модернизирует взятые с хранения машины, а также занимается выпуском производимых с нуля Т-90М.

Кстати, ранее к Т-90М формулировка «сделан с нуля» вообще была неприменима, поскольку при их изготовлении использовался задел из корпусов, имевшихся на заводе.
 

На данный момент завод, выйдя на полную мощность, по данным различных открытых источников, способен приводить в боевое состояние как минимум два-три батальонных комплекта танков в месяц, поступивших как с баз хранения и воинских частей, так и из зоны специальной операции на Украине. Что же касается Т-90М, то, по некоторым оценкам, пару сотен машин в год предприятие может выдать на гора с учётом нынешней загруженности производственных линий.
 

Модернизация танков Т-62М

Другие два – «Омсктрансмаш» и 103-й атамановский бронетанковый ремонтный завод в Забайкальском крае.

Первый модернизирует танки Т-80Б/БВ под стандарт Т-80БВМ, а второй занимается изъятием с хранения Т-62М\МВ с последующей доработкой до уровня Т-62М\МВ образца 2022 года с капитальным ремонтом и установкой тепловизионных прицелов. Общая производительность обоих – значительно больше 10 комплектных батальонов в год.

Безусловно, сейчас возможностей промышленности хватает для обеспечения нужд военных в зоне специальной военной операции. Но характер боевых действий – это штука непостоянная, поэтому потребность в боевых машинах, как из-за потерь и поломок, так и, например, по причине развития наступления войск, тоже колеблется. Часто в большую сторону, поэтому возможность делать много танков сгодится всегда. Да и про запасы забывать не стоит.
 

Эшелон модернизированных Т-80БВМ

Как известно, после развала Советского Союза России досталось огромное количество танков различных типов и модификаций, львиная доля которых находилась на базах хранения. Да, тот самый запас, в немалой степени потерянный за тридцать с лишним лет по разным причинам, начиная от программ утилизации и «каннибализма», заканчивая приведением в негодность из-за неправильных условий хранения машин.

В 2022 году журнал The Military Balance давал осторожные цифры в 10 200 танков, однако точное количество «живых» танков, находящихся в консервации, неизвестно никому, кроме ответственных чинов в погонах.

Из этого резерва мы черпали ресурсы для пополнения матчасти танковых подразделений, модернизации танков под стандарт Т-72Б3 и Т-80БВМ, а теперь за счёт него восполняем потери в ходе специальной военной операции на Украине.

При этом нужно ещё учитывать планы, озвученные президентом, что за этот год планируется выпустить полторы тысячи танков и, как становится понятно, большая их часть – с хранения.

Но все запасы рано или поздно обнаруживают свойство заканчиваться. Бесспорно, это нельзя отнести к СВО – задел есть, и его хватит очень надолго, но кто знает, что произойдёт потом.
 

Тем более нет никаких оснований утверждать, что после окончания активной фазы боёв на Украине всё это не перерастёт в вялотекущую войну и не приведёт к новым горячим точкам на карте планеты, в которых нашим военным придётся принимать участие. И это, не учитывая формирование новых воинских подразделений в военных округах РФ, которые тоже потребуют полагающуюся им материальную часть.

Так что наращивание производства танков параллельно модернизации техники с баз хранения – это уже необходимость, как дня сегодняшнего дня, когда их нужно много и сейчас, так и для ближайшего будущего, в котором роль запаса нужно будет приуменьшить для его же сохранения.

Исходя из этой ситуации, возобновление производства Т-80 не выглядит какой-то оторванной от реальности идеей.

Да, снова проблемы унификации танкового парка в советском стиле, но мы от неё никуда не уходили. Переход на однотипные танки и до специальной операции был весьма иллюзорным и нашёл бы свою реализацию только лет через 10–20 в лучшем случае, а в нынешних реалиях про это можно пока забыть.
 

То, почему выбор пал именно на «восьмидесятку», объясняется тем, что на сегодняшний день, помимо тагильского «УВЗ», единственным в стране предприятием, которое теоретически может производить танки, является «Омсктрансмаш». При этом о его привлечении для увеличения выпуска танков неофициально стало известно ещё весной, поэтому нынешнее заявление Потапова – не такой уж эксклюзив. Но проблем там достаточно, поэтому гендиректор «Уралвагонзавода» про новые мощности говорил не просто так.

К слову, здесь важно отметить один интересный момент: двигатели для «восьмидесяток», вопреки расхожим слухам о том, что их производить сейчас негде и нечем, выпускаться могут. Их до сих пор может делать, правда, в небольших партиях, «Калужский двигатель» или «КАДВИ», привлекавшийся к этим задачам с советских времён. В общем-то, поэтому превратить мелкую серию в крупную куда легче, чем оживить «Омсктрансмаш», который ещё с 90-х годов с нуля бронетехнику не делает.

Последний в советские годы изготовлял танки Т-80 различных модификаций: до развала СССР на нём было произведено более 5 000 единиц Т80Б/БВ/У и ещё 231 танк Т-80У в период с 1992 по 1996 год. Но со временем производственные площадки омичей, как это нынче принято говорить, пришли в упадок.

Примечательно, что период безденежья 90-х и нулевых предприятие переживало тяжело, но сравнительно легче, чем некоторые другие представители советского ВПК. Тотально цеха и производственные здания в аренду коммерсантам не сдавались по причине его не самого удобного месторасположения, и могильные оградки, как на пром.площадках НИИ Стали, там не делали, но отсутствие финансирования, разные махинации и прочие дела вдарили по потенциалу завода в любом случае.

Так или иначе, часть «производственных мощностей» была всё-таки потеряна – некоторое оборудование ушло с баланса как из-за негодности по тем или иным обстоятельствам, так и по формальному списанию. В дальнейшем размер утерянного имущества покажет ревизия и аудит, но как предварительный итог: несмотря на теоретическое существование оснастки для выпуска танков с нуля, «Омсктрансмаш» на сегодняшний день заниматься этим слёту не может. В особенности это касается бронекорпусов и танковых башен, для которых требуется широкий станочный парк и сталелитейное производство.

Также остро стоит кадровый вопрос: специалистов для «реанимации» выпуска Т-80 нужно немало, причём как рабочих специальностей, так и инженеров и технологов. А учитывая, что работников, имевших реальный опыт в танкостроении, осталось не так уж и много, над созданием кадрового потенциала придётся задуматься в первую очередь.
 

Возрождение всего этого хозяйства – процесс небыстрый. Восстановление нужного оборудования для изготовления танков потребует закупок где-то на внешнем рынке (возможно, в Китае), поскольку даже в советские времена многие из станков, при развитом станкостроении внутри страны, закупались у «капиталистических стран» в лице например ФРГ.

Тяжёлое бремя ляжет на плечи смежников – для примера, ради расширения выпуска Т-72Б3 и Т-80БВМ вместо прицелов «Сосна-У» пришлось временно перевести модернизируемые танки на упрощенные тепловизоры, так что напряг с ещё большим наплывом техники будет ожидаемо выше. Не только по прицелам, но и по всем компонентам. И если на первых порах дефицит некоторых деталей можно будет перекрыть за счёт каннибализма находящихся на хранении машин, то в долгосрочной перспективе оживление производства «Омсктрансмаша» без оживления смежных контор невозможно.

Всё это потребует большого напряжения сил и времени. Для примера: в начале 90-х годов американские военные просчитывали возможность возобновления ранее завершённого производства танков «Абрамс» – тогда это мероприятие оценивалось примерно в 1,1 миллиарда долларов по тем ценам, а срок восстановления выпуска танков – более четырёх лет.

У нас положение другое, и тянуть время нельзя, но процесс явно выйдет за рамки этого года и, скорее всего, даже следующего. Но в перспективе можно будет расширить выпуск тяжёлых боевых машин за счёт реанимирования уже имеющегося задела мощностей в дополнение к тем, которые вовлечены в изготовление танков на «УВЗ».

Кроме того, есть некоторая вероятность, что когда-то спрятанные под сукно омские проекты «Бурлака» и «Чёрного орла» будут хотя бы частично, в виде конструктивных решений, внедрены в производство.

Эдуард Перов