Новости

Заколдованное кресло

«L'Etat c'est moi» («Государство – это я») – фраза, отражающая дух абсолютизма, приписывается французскому королю Людовику XIV. Произнес ли он ее на самом деле, историки не уверены, да это и не важно: она весьма реалистична и вполне могла бы быть произнесена, если не одним вельможей, так другим.

Но, казалось бы, парадоксально, что она актуальна и в наше время демократических реверансов и доминирования республиканского правления. Многие современные государственные деятели проникаются верой в то, что государство – это они и есть. Это вполне касается украинских президентов.

Преследуемый ныне по заведомо тухлому «угольному» уголовному делу экс-президент Порошенко на акциях, призванных оказывать давление на суд и выставлять его страдальцем за правду, проявляет манию величия, подменяя собой Украину. Вот и в связи с последним заседанием Киевского апелляционного суда этот «страдалец», будучи в своем репертуаре, отписался в «Телеграмм»: «Хочу подякувати тисячам людей, які прийшли для того, щоб захистити не Порошенка, а захистити Україну і демократію».

Мол, не подумайте, что защищаете какого-нибудь изолгавшегося негодяя и проныру, – берите выше. Этот месседж продвигается «сывочолым крыголамом» с поистине выдающимися наглостью и бесстыдством.

Но и нынешний не далеко ушел. Растиражированное высказывание Путина по поводу того, что украинскому президенту не нравятся положения Минских договоренностей, фигурант интерпретировал так, будто речь шла не о нем персонально, а об Украине в целом. Мол, Украина – действительно красавица, но не ваша. То есть отождествил себя и Украину, которая, надо заметить, красавица, благодаря осуществляемому правлению, только местами. И высшая власть к этим местам явно не относится.

Что-то с ними происходит нехорошее в президентском кресле, какое-то душевное разложение, словно бацилла власти съедает их души. Если до избрания они проявляют понимание реальных нужд страны, излагают резонные вещи, поддерживаемые в той или иной мере большей частью общества, то после избрания скатываются куда-то в сторону, пускаются в какие-то сомнительные или неоднозначные прожекты, выдавая их за всеобщие насущные потребности.

Один, очевидно возомнив себя князем Владимиром, полез в вопросы веры и создал государственную церковь, принялся защищать украинский язык, вполне благополучно существовавший задолго до него и не нуждающийся в такой защите. Другой представляет как всеобщую мечту диджитализацию и носится со «страной в смартфоне».

Ранее сообщалось, что молодожены могут зарегистрировать брак чуть ли не одним кликом. Это довольно прикольно, только зачем, учитывая, сколько трагедий происходит от поспешных бракосочетаний. То же касается и электронных выборов. Для чего вообще высвобождается время, предназначенное для похода в загс, на избирательный участок? Что такого более важного есть у обывателя, чем создание своей семьи и выбор тех, кто его потом будет иметь?.. Такая диджитализация лишь «съедает» время, предназначенное для полезных и необходимых размышлений. К тому же на фоне реляций о ней, государственный аппарат продолжает пухнуть, хотя должно бы быть наоборот, что ставит под сомнение эффективность нововведений. Конечно, нужно отдавать дань научно-техническому прогрессу, однако это не значит, что в него следует бросаться, как в омут.   

Беда в том, что при всем вышеизложенном президентская форма правления является наиболее подходящей для Украины из ныне существующих в силу исторических обстоятельств и менталитета населения. Украинцы никогда не жили при парламентской демократии в ее классическом понимании. Их коллективное сознание привязано к идее верховного авторитарного правителя – «батька» – и по своей сути антидемократично.

Ни «батько Бандера», кумир националистов, ни его соратники и близко не были сторонниками «европейских ценностей». Такими не были и советские вожди, являющиеся авторитетами для другой, идейно полярной части населения.

Украинцы вполне могут стать когда-то заправскими демократами, но для этого нужен соответствующий исторический опыт. Покуда же они могут быть эффективно управляемы лишь методами просвещенного авторитаризма. Однако внедрению таковых препятствует искусственно сложившийся политический режим, являющийся либеральной демократией по внешним признакам и гибридом, имеющим черты нескольких режимов (демократуры, клептократии, охлократии и т. п.), по сути. При этом режиме наверх возносятся исключительно липовые (поддельные) демократы, из которых получаются такие же липовые «батьки». Получается, как говорится, ни то ни се.

 В поисках усовершенствования этого очевидно ущербного строя периодически озвучивается идея упразднения президентской должности и перехода к парламентской форме правления. Может быть, до этого как-нибудь и дойдет. Но, думается, и тогда принципиально ничего не изменится, поскольку неформальный центр власти, подобный нынешней президентской, образуется вокруг главы парламента или премьер-министра. Такие внешне серьезные преобразования существенно не повлияют на массовую тягу к «доброму царю» и не улучшат способность обличенных властью лиц придерживаться демократических процедур.

Проще говоря, наши сограждане пока не могут без «батька», как бы анекдотично не выглядели те, кто выдвигается на эту роль благодаря политтехнологиям и массовой доверчивости. С появлением настоящего лидера и связываются народные чаяния. Вот только откуда и каким образом он появится при такой катавасии – совершенно непонятно.

Петр Петров (Украина)