Уроки 1999-го. Что помешало создать террористическое государство в России

20 лет назад, 7 августа 1999 года, отряды боевиков Басаева и Хоттаба вторглись в Дагестан. Эту дату помнят не только в республике: так фактически начиналась «вторая Чеченская».

Освобождение территории Дагестана далось высокой ценой. По официальным данным, в ходе операции были убиты 279 солдат и офицеров, ещё более 800 получили ранения. Кроме того, погибли 37 местных ополченцев, свыше 720 были ранены. Потери боевиков, по данным Министерства обороны РФ, составили около 2,5 тыс. человек.

На днях президент России Владимир Путин подписал закон о предоставлении ополченцам из Дагестана, сражавшимся с чеченскими боевиками в 1999 году, статуса ветеранов боевых действий, права на ежемесячные выплаты и материальные льготы.

Почему эта дата так важна для всей России, АиФ.ru объяснил директор Фонда исследования проблем демократии Максим Григорьев.

— Произошедшее 20 лет назад в Дагестане — это фактически первая попытка создать то, что сейчас мы называем ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ — АиФ.ru). Все соответствующие элементы были: радикальная ваххабитская идеология, вторжение вооруженных отрядов и иностранная поддержка. Причём финансирование как из стран, которые поддерживают ваххабизм (они же, кстати, направляли и боевиков), так и поддержка, явная или неявная, со стороны западных стран. Я имею в виду и направление инструкторов, и информационно-пропагандистскую поддержку. То есть это была попытка создать ИГИЛ в Чечне и Дагестане, как позже это сделали на части территории Ирака и Сирии.

Если смотреть хронологию двадцатилетней давности, то мы помним, что всё началось ещё в 1998 году — прошёл съезд так называемого Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, где был избран руководителем известный террорист Шамиль Басаев. А на протяжении 1999 года шла активная поддержка подполья из боевиков в Дагестане. Чечня выступала базой, на которой эти боевики готовились, получали вооружение. В Дагестане в это время создавались военные базы боевиков, активизировалось подполье и т. д. 7 августа 1999 года, как известно, так называемая исламская бригада Басаева — Хаттаба вошла в Дагестан. Так же, как позже в ИГИЛ, разворачивалась инфраструктура. Была мощная террористическая пропаганда на территориях, занятых ими в Дагестане. Начал работать телевизионный канал «Шуры», по которому передаются призывы к терактам. Но при помощи народа, который оказал серьезное сопротивление, федеральными войсками 15 сентября Дагестан был освобожден.

Это событие — освобождение Дагестана и в дальнейшем уничтожение террористов на территории Чечни во время контртеррористической операции — стало кардинальным моментом в истории России. При этом началось это именно с Дагестана, и здесь велика непосредственная роль тогдашнего руководителя правительства России Владимира Владимировича Путина.

Хорошо известны его образные жесткие слова: «Если и поймали террористов в туалете, то замочим в сортире». Причём всё это требовало от Путина, на мой взгляд, политической воли и уверенности в своих действиях. И, собственно говоря, это поведение и эта решимость понравились людям. Он действовал здесь не как политик, а прежде всего как государственник, который понимает, что захват Дагестана террористами из Чечни был бы фактическим началом распада России. Мне кажется, что это была ключевая точка для поддержки Путина и для того, чтобы народ России поверил в него как в президента. Недавно он в своём выступлении сказал, что если бы террористам тогда позволили захватит Дагестан, то были бы проблемы во всем Северном Кавказе, а потом и в Поволжье.

Я настаиваю, что действия Путина в 99-м были не действиями политика, но настоящего государственника. Потому что иначе он бы тогда старался дистанцироваться от обострения ситуации. Путь политика в то время — уходить от сложных проблем, попытаться со всеми договариваться. В том числе и с чеченскими террористами. Многие российские политики до Путина как раз и демонстрировали это. В частности и Ельцин стал договариваться с чеченскими террористами. Многие политики того времени, начать с того же Бориса Немцова, даже собирали подписи для того, чтобы договориться с боевиками.

Я бы здесь вспомнил о тотальной коррумпированности системы политической власти в стране того времени: многие чеченские террористы прямо бахвалились тем, что могут привезти деньги в Москву и купить того или иного чиновника, вооружение и т. д. Не говоря уже о том, что чеченские террористы покупали журналистов, а телеканалы, такие как НТВ Гусинского, прямо поддерживали их, работали на террористов 24 часа в сутки.

Вот в таких условиях Путин принял смелое решение, пошёл на большой риск и поступил как государственник, для которого интересы России важнее, чем собственная политическая судьба. Но и Россия к тому моменту уже созрела. В том числе и народ Дагестана, которому уже надоели постоянный распад, слабость органов власти и вседозволенность террористов, криминала и пр. И они с оружием в руках вышли защищать свою землю. Роль населения была очень большая. Недаром недавно Путин приравнял ополченцев Дагестана к участникам боевых действий. Конечно, армия могла бы справиться и сама — уже тогда было для этого все готово, но с морально-политической точки зрения была очень важна поддержка народа. Точно такая же ситуация потом была в Чечне: людям надоела такая дикая террористическо-криминальная «демократия». Люди поддержали политику Путина по наведению порядка. Сначала в Дагестане, потом в Чечне, а потом уже во всей стране.

Поэтому эта дата — 7 августа — одна из ключевых точек в развитии России. Я считаю, что с этого момента и стоит отсчитывать после 1991 года момент, когда Россия снова встала на путь обретения своего суверенитета, своей независимости, стабильного развития.

фото: РИА Новости / Бойцы ВДВ в Дагестане. 23 августа 1999 года 

Екатерина Барова