Заповедник «Хомутовская степь»: дикие лошади, половецкие бабы и трое не вернувшихся с СВО

Обычно при слове "Донбасс" ассоциация, которая, как правило, возникает — это угольные шахты, металлургические заводы, машиностроительное производство. В общем, всё, что связано с индустрией. Донбасс — индустриальное сердце России

Но Донецкий край — это еще и степь, огромные степные просторы. Именно с донецкой степью связаны бурные и драматические события истории Древней Руси. Так, знаменитая битва князя Игоря с половцами произошла в 1185 году рядом с Северским Донцом.

А в 1223 году в битве на Калке (сейчас это юг ДНР) монголы Чингисхана разбили объединенное войско русских князей. Реки Калка и Миус дали имя реке, соединяющей Донецк с Мариуполем, — Кальмиусу.

В 1887 году по донецким степям путешествовал Чехов. Антон Павлович несколько недель ехал на бричке из Таганрога в Святогорский монастырь, останавливаясь по дороге у знакомых помещиков. Впечатления от этой поездки легли в основу знаменитой повести «Степь», которая стала этапной в творчестве писателя. Она была издана в следующем, 1888 году.

Сюжет вкратце таков: маленького мальчика Егорушку везет в город, на учебу в гимназию, его дядя Иван Иванович, купец. Их в поездке сопровождает священник — отец Христофор. Иван Иванович со священником везут шерсть на продажу. Все вместе они едут по донецкой степи с большим караваном.

В 1977 году на экраны вышел одноименный фильм по этой повести, который снял режиссер Сергей Бондарчук. Его съемки проходили на юге Донецкой области — в заповеднике «Хомутовская степь». Там сейчас даже стоит в честь этого большой камень, к которому прикреплена соответствующая табличка, где «Степь» почему-то названа романом, хотя Чехов романы не писал.

Журналисты издания Украина.ру отправились в заповедник, чтобы посмотреть, что сейчас там происходит и не затронула ли война, которая уже десятый год идет в Донбассе, «Хомутовскую степь».

Чтобы попасть туда из Донецка, надо выехать на юг, в сторону Новоазовска по старобешевской трассе.

На въезде в «Хомутовскую степь» нас встретила директор заповедника — Галина Марченко. Ее офис в Новоазовске, но сюда она приезжает постоянно. Заведует не только «Хомутовской степью», но и приазовским национальным парком «Меотида» (так древние греки называли Приазовье), который был создан в 2009 году еще при Украине. Парк занимает примерно 21 тысячу гектаров и протянулся от Новоазовского района до Белосарайской косы под Урзуфом на юго-западе ДНР.

В отличие от «Меотиды» Хомутовская степь стала заповедником при советской власти почти 100 лет назад — в 1926 году. Сейчас его площадь 1000 га. При ДНР «Меотиду» и «Хомутовскую степь» объединили. Вот этим хозяйством и заведует Галина Анатольевна, объезжая его на трофейном пикапе «Мицубиси» L-200 , на котором мы въезжаем в заповедник.

«Вот тут у нас обитают степные хищники, — показывает директор на несколько больших клеток, где находятся средних размеров степные орлы. — Фронт же проходит в приазовской степи. Из-за боевых действий бывает, что гибнут животные. Нам иногда звонят бойцы с фронта и говорят, что им попался вот такой раненный орел. Спрашивают: можно ли его отдать в заповедник. Если есть оказия, мы где-то встречаемся с ними и забираем птиц. Тут их кормим и выхаживаем. Когда они выздоравливают и снова могут летать, мы их выпускаем на волю».

Если весной Хомутовская степь выглядит ярко-красной из-за цветения диких пионов, то в первой половине лета она перекрашивается в лиловый цвет (такой своеобразный Deep Purple) из-за бурного цветения полевых цветов.

И вот представьте себе, вы едете на внедорожнике по этой красоте, а рядом сбоку пасутся дикие лошади (их в Хомутовской степи 32) и то тут, то там стоят каменные половецкие бабы.

— Лошади полудикие. Они тут пасутся от рассвета и до заката. Для этого есть специальный табунщик. Сейчас это Федор. Вон видите в красной футболке на коне скачет? Кличка его лошади — Султан. Лошадей объезжает девушка из Донецка по имени Кристина (симпатичную девушку всю в тату — руны и большой ворон на правом плече — мы встретили чуть позже). Она когда-то занимала призовые места на соревнованиях по преодолению препятствий на лошадях, — рассказывает Галина Анатольевна. — Иногда лошади сбегают из заповедника. После этого к нам приходят местные сельские жители и жалуются, что они у них что-то съели. Нет-нет, на махан (конскую колбасу) лошадей никто не пускает, но местные иногда приходят к нам и просят, чтобы мы дали им лошадь на время для каких-то своих работ, но мы, естественно, не даем.

— А вот эти каменные бабы, они чьи — скифские, сарматские, половецкие? — спрашиваем мы, обращая внимания на неебычно отесанные каменные глыбы.

— Ученые пока точно не определили, какой конкретно цивилизации они принадлежат. Точно знаем, что временной промежуток, когда они были сделаны, — от второго века до нашей эры до двенадцатого века. Так что, может быть, и скифские, может, и половецкие. Кстати, большая часть этих каменных баб в музеях Петербурга из нашей донецкой степи.

У нас на территории находятся три кургана. Их никто никогда не раскапывал, да и степь здешняя тоже девственна — ее никто никогда не обрабатывал. Появление каменных баб связано с тем, что когда кто-то умирал, то над ним насыпали курган, а на вершине ставили вот такую статую. Через год бабе отсекали голову и клали ее на курган горизонтально. Это символизировало то, что душа покойника вырвалась и больше уже никогда не вернется. Археологи головы потом столетия спустя находили рядом с бабами. Благодаря этому многие статуи стало возможным восстановить.

Галина Анатольевна рассказывает, что дата 24 февраля 2022 года внесла в жизнь заповедника трагическую ноту: 24 работника в один день были призваны на СВО. Трое из них больше никогда не вернутся домой — ушли навсегда в небесную степь, еще пятеро получили серьезные увечья и не могут в той или иной степени обходиться без посторонней помощи. Остальные продолжают воевать.

«Погиб Роман Пискунов. Ему было где-то около сорока. С малолетства работал в заповеднике. Был конюхом, ездил на Султане до Фёдора. После того, когда Рому отправили на фронт, Султан очень долго привыкал к Фёдору. Конь меня знает, он хороший, дашь ему сахарок — он тебя слушается.

Роман погиб в прошлом году под Песками рядом с Донецком. Получил тяжелое ранение. Не выжил. У него два сына тоже воюют сейчас.

Погиб в прошлом году, но под Мариуполем, и Геннадий Резе, 54 года. Работал инспектором службы охраны и сторожем. У него сын сейчас на фронте.

Тракторист Сергей Ермолаев, 50 лет, тоже погиб под Мариуполем. Сначала получил тяжелое ранение, прожил после него сутки, была большая потеря крови, несовместимая с жизнью.

Семьи погибших у нас в заповеднике работают. Елена Ермолаева, вдова Сергея, пытается получить 5 миллионов рублей, которые ей положены в связи с потерей мужа на СВО, пишет по инстанциям, но воз и ныне там. А у нее две девочки и мать Сергея еще жива», — с болью рассказывает Галина Анатольевна.

Пятеро, вернувшиеся инвалидами, получили ранения конечностей, у них также проблемы с почками из-за переохлаждения в окопах. Двое могут передвигаться только на костылях. Те из них, кто снова устроился в заповедник, работают на должностях, где не надо сильно напрягаться. Был конюхом или трактористом стал просто сторожем.

Зарплаты у них минимальные — 16 тысяч рублей. В силу того, что заповедник «Хомутовская степь» — казенное предприятие и после присоединения ДНР к РФ не влился пока еще в федеральные структуры национальных парков и заповедников, он не может принимать благотворительные взносы (нельзя открыть счет, на который можно перевести деньги) или проводить платные экскурсии. Раз дополнительных средств нет, то и помочь финансово инвалидам войны (например, выписывая им премии) руководство сейчас не может. Это станет возможным только с 1 января 2024 года, когда они официально войдут в систему охраняемых российских природных ландшафтов.

Если под руководством Галины Марченко до СВО трудилось 70 человек, то после присоединения всего юга ДНР, где была расположена западная часть «Меотиды», в трудовой коллектив влилось еще 56 человек.

«Офис у украинской дирекции находился в Урзуфе. Меня обязали после освобождения сразу принять в штат тех работников, которые трудились при Украине», — говорит Галина Анатольевна.

Пока еще у штата зарплаты маленькие. У нее как у директора 33 тысячи рублей (на руки). Для сравнения украинский директор «Меотиды» получал в переводе на российские рубли — 50–60 тысяч.

У руководящих работников в заповеднике зарплата — 27 тысяч рублей. Минимальная, как указывалось выше, 16 тысяч, в то время как минимальная зарплата украинского работника была 30 тысяч рублей.

Есть реальная надежда, что положение изменится после 1 января 2024 года, как только «Хомутовская степь» получит возможность вести коммерческую деятельность. Деньги на повышение зарплаты будут.

«В 2014 году война, слава богу, обошла заповедник стороной. Боевых действий не было. Когда летом территория находилась под украинцами, ко мне сюда приезжали боевики из "Айдара"* и "Азова"*, хотели отжать наши машины  — внедорожники "Нива" и УАЗ "Патриот", но я отказалась их им отдать. С ними я без свидетелей не разговаривала, кто-то со мной из работников постоянно находился в кабинете. Говорю им: можете меня расстрелять, но машины без официального разрешения вам не отдам. Так и не отдала.

Боевых действий на территории заповедника тоже не было. Но в сентябре прошлого года раза три приходилось вызывать пожарников, чтобы степь не загорелась. Российские вертолеты, возвращаясь в боевых вылетов, сбрасывали недалеко от степи тепловые ловушки, от которых загоралась трава. Всё это могло привести к пожару, но огонь пожарные тушили, и всё заканчивалось благополучно», — вспоминает директор заповедника.

Сейчас потихоньку жизнь в ее заповедном хозяйстве налаживается. Одна из главных проблем — разминирование территории.

«Надо до конца разминировать Белосарайскую косу. Вы же ездили по трассе от Новоазовска до Мариуполя? Вы в курсе территория вдоль трассы разминирована только по 200 метров с каждой стороны от дороги, особенно около Широкино, где была разделительная линия? Но, думаю, рано или поздно всё это произойдет», — высказала нам надежду Галина Анатольевна на прощание.

И мы думаем, что жизнь в этом благословенном крае наладится и тут снимут еще не один фильм.

* Организация признана террористической, ее деятельность запрещена в России.

Александр Чаленко