*Провозглашение Верховной Радой
«Революції Гідності одним з ключових
моментів українського державотворення» и
выразителем
«/национально/**/ї/**/ /**/і/**/де/**/ї/*
Когда пять лет назад протестующие
собрались на Майдане, надеясь на лучшее
будущее и опираясь на восторженную
поддержку западного истеблишмента, никто
не мог предсказать последствий
«революции достоинства», как ее назвал
Петр Порошенко. Финансируемая Западом
экономика Украины продолжает слабеть, и
это сегодня признают даже самые
ревностные сторонники Украины на Западе.
Первый майдан, который был в 2004-м году,
украинцы назвали «оранжевым». И его тут же
переименовали в «ржавый». Ну, «ржавый»,
оранжевый»… Близко по смыслу и, честно
говоря, не так уж и оскорбительно, как это
пытаются представить.
О чем сейчас должны говорить политики и
лидеры общественного мнения? О двух
главных вещах - о мире (только путем
равного, полноценного диалога с
Донбассом) и о том, как достать страну из
евроинтеграционной клоаки.
Но майдан диктует свои условия.
**Запах свободы, который периодически
охватывает Украину после «революции
гидности», прорыва канализации и
несанкционированных свалок, – это, скажу
вам, не хухры-мухры.**
**Белые клубы дыма висят над палатками
протестующих. Пахнет сырыми дровами, как и
в 2014 году на Майдане, центральной площади
Киева. Несколько мужчин стоят в снегу и
разговаривают. «Что будет?— размышляет
преподаватель йоги Алексей Калашник. —
Трудно сказать.**