Зима была суровая. Как Сталинградская битва аукнулась немцам под Белгородом

К моменту освобождения населённые пункты провели в оккупации от 7 до 17 месяцев. Воронежско-Харьковская наступательная операция шла 50 суток на глубину до 520 км со среднесуточным темпом наступления около 10 км. Немецкий фронт фактически рухнул, в нём образовалась 400-километровая брешь от Ливен до Купянска. Группа армий Б понесла тяжёлое поражение: 2-я венгерская и 8-я итальянская армии были почти полностью уничтожены, 2-я немецкая армия потеряла основную часть боевой техники. Красная армия разгромила 26 дивизий врага. В советский плен попало 86 тысяч солдат и офицеров только вермахта. Были освобождены Воронеж, Курск, Белгород, Харьков. Это наступление советских войск стало первым крупным успешным наступлением после Сталинградской битвы.

Три операции

Когда Манштейну не удалось деблокировать окружённую в Сталинграде группировку, немцы постарались удержать важные узлы коммуникаций: Ростов и Запорожье. В первую очередь, чтобы эвакуировать свои части с Кавказа.

Левый участок фронта, куда входила территория нынешней Белгородской области, удерживали в основном итальянцы и венгры. Область освободили в результате трёх наступательных операций: Острогожско-Россошанской, Воронежско-Касторненской и Харьковской, в общем составлявших Воронежско-Харьковскую операцию. Наши войска прорвали фронт венгерско-итальянских частей, и он практически рухнул.

«Большую роль сыграло то, – делится подробностями Юрий Васильевич, – что в Острогожско-Россошанской операции хорошо проявили себя конники 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. Зима была суровая, снежная. И оставалась только железная дорога как средство коммуникации. Чтобы отрезать немецко-фашистские войска и их союзников от снабжения и путей эвакуации, решено было захватить железнодорожные станции. Кавалерийский корпус ввели именно с этой целью».

Подвиг раньше Матросова

Всё задуманное кавалерийскому корпусу удалось осуществить. Немецко-фашистские войска были сильно деморализованы сталинградским поражением, но на первых порах держались крепко. При освобождении хорошо укреплённых Валуек, Уразово погибло много бойцов Красной армии. Жестокий бой был и в Волоконовке. Там 21 января Тимофей Курочкин, помощник командира взвода 1-го эскадрона 256-го кавалерийского полка закрыл собой амбразуру с пулемётом, тем самым дав своим товарищам драгоценные минуты для атаки. Подвиг этот Курочкин совершил на месяц раньше аналогичного подвига Матросова.

Со всех сторон

«В ходе Воронежско-Касторненской операции был освобождён Старый Оскол, а затем путь лежал на Скородное, Корочу, Ракитное, Грайворон и Сумы, – рассказывает директор ГАНИБО. – В результате Острогожско-Россошанской операции были освобождены Ровеньки, Алексеевка, Красная Гвардия, Валуйский узел, Новый Оскол и Шебекино. И уже в ходе Харьковской операции части 40-й армии освободили Белгород».

Вместо саней

Наступление длилось с 13 января по 14 марта. Далеко идущий итог – итальянцы после этого разгрома так и не смогли оправиться и практически полностью выбыли из войны на Восточном фронте. Около 50 тысяч убитыми потеряли венгры и итальянцы и около 75 тысяч оказались в плену.

«Больше всего венграм и итальянцам досталось на территории Вейделевского района, – уверен Юрий Коннов. – Зима была снежная, трупы продолжали лежать по полям, и детишки катались на них с горки, как на санках. К итальянцам у нас относились больше как к воришкам и ловеласам. А мадьяры жестоко проявили себя во время оккупации. За кражу, к примеру, подростком краюхи хлеба вешали сразу же. Или закапывали живьём», – рассказывает Коннов.

Почему боялись освобождения

Белгородцы очень ждали освобождения от оккупантов. Но и боялись его.

«Многие думали: а не будет ли репрессий за то, что остались в оккупации? – рассказывает Юрий Васильевич. – Органы НКВД и другие службы выявляли пособников оккупантов. Но массовых репрессий не было. Даже тех, кто при немцах служил в полиции, но не участвовал в допросах и расстрелах, как правило, не сажали, а отправляли в действующую армию. Заслушивали дела. Докладывали в органы, чем занимался человек, как характеризовался. Людей образованных было немного: был бухгалтером при советской власти, он же был бухгалтером и при немцах. Наши вернулись – он опять бухгалтер. Могу с уверенностью сказать, что большинство возвращались на те же должности».

Реабилитировали на месте

А эта история произошла в селе Устинка Шебекинского района в 1943 году.

«У Солманиды Роганиной муж был раскулачен, отсидел, – рассказывает Юрий Коннов. – Ярый противник советской власти, он с приходом немцев служил у них. Потом вместе с немцами убежал. По селу ходили упорные слухи, что и два его сына тоже перебежчики. Женщину лишили земельного надела, отобрали корову. А в 1943 году в райком пришло письмо от одного из сыновей о том, что он младший лейтенант Красной армии, член партии, служит в гвардейской части. А второй сын – красноармеец – погиб в 1941 году. Райком приложил немало усилий, чтобы положить конец слухам. Инструктор райкома несколько недель ездил в село, беседовал с людьми, выяснял правду. В итоге женщину восстановили в правах, вернули корову и землю. И в селе стали относиться к ней по‑другому. К сожалению, второй сын тоже погиб в бою».

Руины

О тяжести послеоккупационной жизни говорят хранящиеся в архиве документы.

В Белгородском районе до оккупации здесь жили 48 тысяч человек, после – 30 тысяч. Из них только треть в возрасте от 16 до 55 лет, остальные – старики и дети. Мужчин – меньше пятой части трудоспособного населения.

К моменту освобождения в 1943 году из 49 промышленных предприятий осталось всего три. Из трёх электростанций и 16 общественных бань не осталось ни одной. Из 167 тракторов нашли 37. От почти 10-тысячного стада крупного рогатого скота осталось 1 728 голов. Овец и коз сохранили около 5 %, свиней не было вовсе. А лошадей из 3 990 насчитали всего 90. По сути хозяйство района было уничтожено. Не удивительно, что в 1943-м удалось засеять только пятую часть посевной площади 1941-го.

Как ни странно, школы в районе уцелели почти все: 46 из 48. Но если в 1941 году в них учились 8,5 тысячи учеников, то в 1943-м за парты сели 3,8 тысячи. Ни одна из 23 библиотек оккупацию не пережила.

Собирали по частям

«Никто не посчитает, сколько сил ушло на восстановление, – говорит Юрий Коннов. – Ведь почти ничего не оставалось из техники, посевных материалов. Кое‑как выполнили в центральной части нынешней области сев, урожай хороший получился. Был и такой случай: перед оккупацией уничтожали всё, что можно, и в Чернянском районе, например, трактора разбирали на запчасти, разбрасывали по полям. А после освобождения эти запчасти собрали по полям, отмыли в керосине и солярке и собрали назад трактора, которые работали! Удивительная вещь! На коровах пахали, коней почти всех реквизировали. Проходившие части забирали подчистую весь оставшийся конский состав. И оставляли расписки: командир такой‑то изъял лошадь на нужды Красной армии. И люди всё равно понимали, что это действительно нужно, и потому не роптали».

Вторая волна

Воронежско-Харьковская наступательная операция в итоге остановилась. Увлечённые победами, войска слишком растянулись – тыловые части отстали от основных сил. Немцы смогли вернуть часть освобождённых территорий назад. Отдохнувшие армии Чистякова и Шумилова, переброшенные из‑под Сталинграда, смогли остановить фашистов на реке Северский Донец. Белгород попал под вторую волну оккупации. Второе освобождение пришло в августе.