Что мы сегодня празднуем: Дмитрий Лекух объясняет новый смысл Дня России

Празднику 12 июня здорово повредило в свое время то, что его, именуемого до 2002 года Днем принятия Декларации о государственном суверенитете, слишком долго называли «Днем независимости России».

И, поскольку граждане Российской Федерации, так уж сложилось, в большинстве своем нормальные люди, их интересовал простой и где-то даже банальный вопрос. Если это и правда день независимости, то хотелось бы выяснить, от кого именно.

А то получается, как у незабвенной Фаины Георгиевны: орган тела есть — а слова такого как бы и нет. Непорядок, простите.

Дорогие россияне

В самом деле, можно ли считать реально праздничной датой памятование 12 июня 1990 года, когда на первом Съезде народных депутатов РСФСР была принята та самая Декларация о государственном суверенитете не существующей ныне республики, под чем подразумевалась прежде всего «независимость» от не существующего ныне Союза?

Прямо как в том известном анекдоте: чего ни спросишь — ничего-то у вас нет. Ну, и что тогда праздновать-то?

Тем не менее, 11 июня 1992 года, согласно постановлению Верховного Совета Российской Федерации, 12 июня все-таки стало праздничной датой. А 25 сентября того же года еще и были внесены соответствующие изменения в Кодекс законов о труде (также, кстати, ныне уже не существующий).

И только 12 июня 1998 года, накануне куда более памятного дефолта, тогдашний президент РФ Борис Ельцин в своем праздничном телеобращении к гражданам предложил переименовать невнятный праздник в «День России». Что и было официально закреплено в 2002 году с принятием уже нового Трудового кодекса РФ.

Именно с этого момента, несмотря на явное усиление неприятия распада Советского Союза — включая ельцинскую Декларацию о суверенитете как одну из составляющих этого распада, — праздник стал укореняться в народном сознании. На первом этапе хотя бы на уровне отмечания «праздника выходного дня».

И уже совсем иное значение, куда более серьезное для национального самосознания, этот праздник приобрел в последние годы — в связи с ростом патриотических настроений, после Русской весны и возвращения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации.

В этом нет ничего удивительного. Но начнем, пожалуй, издалека.

La Fête Nationale

В прекрасной Франции до сих пор так и не выработано однозначного отношения как к тому, что на самом деле произошло в Париже 14 июля кровавого 1789 года, так и к последующим событиям.

Да, собственно, и не мудрено: даже сам автор знаменитой фразы «К оружью, граждане!», замечательный французский литератор и плохой, признаться, революционер Камиль Демулен то открещивался от этих событий, то ими искренне гордился. Поэтому было бы странно, если бы его соотечественники-потомки относились к взятию Бастилии более однозначно, чем главный герой.

С тех пор во Франции чего только ни происходило: и империя Бонапарта, и реставрация Бурбонов, и «недопесок Наполеон III». И Парижская коммуна, и оккупация, и генерал де Голль, и события студенческих бунтов 1968-го. И даже сегодняшний не совсем внятный Макрон. Да и нынешняя республика числится в la belle France, извините, «Пятой».

Но вот сам праздник — La Fête Nationale, он же  Le Quatorze Juillet, он же День взятия Бастилии — ни у кого из французов сомнений не вызывает: это главный праздничный день Франции. С традиционным уже военным парадом на Елисейских полях, который принимает сам президент Франции, и большим фейерверком на Марсовом поле. Так уж повелось.

При этом утвердился этот праздник в национальном сознании французов, если уж проводить параллели, тоже далеко не сразу. Он был окончательно установлен только 6 июля 1880 года — к тому времени с момента взятия Бастилии столько воды утекло…

День России

Так вот, что касается Дня России, судьба его куда более однозначна. Этот праздник, действительно, довольно быстро прошел путь от недоуменного неприятия через прагматически-нейтральное отношение к постепенному признанию.

После возвращения Крыма и коренных изменений в самосознании граждан праздник 12 июня стал восприниматься, скорее, как символ окончания распада исторической российской территории. Этот распад был остановлен — несмотря на смутные «девяностые», «парад суверенитетов» и трагическую кавказскую бойню.

Да и как его иначе воспринимать тем же крымчанам? Не праздновать же им «независимость» ельцинской России в том числе и от Крыма!

Сегодня народы Российской Федерации уже и на уровне изменения ментальности начинают задумываться не столько о «сохранении территорий», сколько о том, что во всех учебниках истории имеет честь называться «собиранием русских земель». Этого нового исторического тренда сложно не заметить.

Потому и праздник 12 июня все меньше воспринимается как «день независимости не пойми от кого» и все больше — как День России. В конце концов, Россия — есть. Значит и ее День тоже должен быть.

Дмитрий Лекух