Днепропетровский Антимайдан. Город, который убивали тихо

Спустя 10 лет, вспоминая Русскую Весну как ответ на события Евромайдана, едва ли кто-нибудь назовет город Днепропетровск. В общественном сознании остался только Донбасс и, разве что, еще Одесса – ее трагедия. В действительности же противоположное Майдану движение – Антимайдан охватывал все области исторической Новороссии и даже Западную Украину

В городе во времена Ющенко-Януковича было принято говорить: "Днепропетровск, конечно, не первый город, но и не второй". Подразумевался Киев, но в действительности город действительно мало походил своим менталитетом на центральную Украину, Донбасс, столицу, и, тем более, запад.

Во время протестов и переворота осенью-зимой 2013-2014 долгое время Днепропетровск оставался не то, чтобы безразличен, но во многом нейтрален. Конечно, были днепропетровчане поехавшие на Майдан (в большинстве своем студенты), но в самом городе особенно массовых выступлений не было. Главным место сбора сторонников Майдана уже в самый разгар стала площадь Ленина – в ее центре до той роковой зимы стоял памятник Владимиру Ильичу, а победившая после переворота власть переименует площадь в честь "Героев Майдана".

Интересный эпизод произошел еще в середине зимы, когда никакого Антимайдана, по сути, еще не было, но в соцсетях активно уже начали появляться сообщества жителей Юго-восточной Украины, не согласных с повесткой Майдана. На трассе между Кировоградской и Днепропетровской областями футбольные ультрас (во всяком случае, областная полиция утверждала именно так), бросили несколько гранат в автобус с бойцами днепропетровского "Беркута", возвращавшихся из Киева.

Бойцов эвакуировали в городской военный госпиталь, а сотрудники областного СБУ были вынуждены выставить охрану для их защиты – боялись провокаций радикалов. При этом обычных горожан в госпиталь пускали свободно, к пострадавшим "беркутовцам" приходили с апельсинами и конфетами.

Год назад, в 2022 году, историческому зданию днепропетровского военного госпиталя исполнилось 100 лет. Такие здания в городе называют "екатерининками", по дореволюционному названию Днепропетровска – Екатеринославу. У госпиталя, который был организован в Петрограде во время Первой мировой, затем переведен в Киев, а уже оттуда – в Екатеринослав, богатая история. Здание чудом уцелело во время Великой Отечественной, хотя находится в историческом центре города (улица Комсомольская/Старокозацкая), который немецкая армия беспощадно бомбила при отступлении.

Вплоть до февраля 2014, побега президента Януковича и установления временной "майданной" власти, а также – первой крови, пролившейся в центре Киева, Днепропетровск оставался одним из городов, наиболее безразличных к происходящему. На "непатриотичную" атмосферу в городе жаловались даже те немногие активисты, которые ездили протестовать в столицу.

Помощник народного депутата Леонида Сергиенко Леонид Хоменко, один из самых ярых днепропетровских сторонников переворота, несколько раз рассказывал изданию "Интерфакс-Украина", что на "активистов" нападают, не дают садиться в автобусы, идущие в Киев, и даже избивают, а собрать людей в Днепропетровске – само по себе сложная задача.

С ноября по 19 декабря окружной административный суд вообще запретил проведение любых массовых мероприятий на центральной – Европейской площади, но 19-го горсовет настоял на отмене запрета.

"Сейчас на местный Евромайдан в 16 часов каждый день собирается до 200 людей. Вместе с тем, [координатор областных активистов Евромйадана Виктор] Романенко отметил, что правоохранительные органы до сих пор не привлекли к ответственности людей, которые уничтожили палатки на днепропетровском Евромайдане вечером 24 ноября и побили участников акции", - писала в те дни "Украинская правда".

В конце января по стране прокатилась волна захватов административных зданий. На западе страны их захватывали преимущественно сторонники Майдана (первой была Винница), на востоке – противники. В Днепропетровске областная администрация была окружена участниками народного вече 26 января. Страсти накалялись, сквер имени Ленина, где расположены административные здания, был оцеплен, между милицией, "Беркутом", майдановцами и антимайдановцами произошли столкновения. Правоохранители сообщали о десяти пострадавших.

В феврале события развивались стремительно:

– 21 числа Янукович и лидеры оппозиции при посредничестве ЕС и РФ подписали соглашение об урегулировании кризиса, а уже спустя несколько дней покинул Украину. Исполняющим обязанности президента стал выходец их днепропетровского комсомола Александр Турчинов;

– 23 февраля 2014 года Верховная рада отменила закон о государственной языковой политике, который гарантировал права русскоязычных и других граждан Украины, а также отменила так называемые "Диктаторские законы 16 января" (назвать их диктаторскими сейчас, при полном запрете СМИ, языков, свободы слова и всех прочих свобод на Украине, было бы очень трудно);

– В эти дни уже начались массовые протесты против новой власти в Крыму и на Юго-востоке.

Митинги Днепропетровского Антимайдана состоялись в марте. Организаторами их были самые разные люди, начиная от местных чиновников (таких как, например, Александр Вилкул– ныне глава совета обороны Кривого Рога и завзятый патриот, получивший в сентябре 2023 награду из рук главаря "Правого сектора"* Дмитрия Яроша), самых разных общественных организаций – Союз ветеранов Афганистана, Казачьего сообщества, Молодежного совета Днепропетровщины, всевозможных православных и ветеранских объединений, и так далее.

Символикой Антимайдана тоже становились очень разные флаги – от российских триколоров и флагов "Партии регионов" до флагов СССР, Украинской ССР, георгиевской ленты, советских десантных войск. На одном из крупных митингов в начале марта, когда никто еще ничего не понимал, организаторы раздавали автомобильные наклейки "Я говорю по-русски", а девочки-школьницы, по собственной инициативе, отрезки георгиевской ленты – тогда ее еще можно было купить в любом магазине военторга в городе.

На Антимайдане в Днепропетровске звучали следующие тезисы:

– Защита русского языка во всех сферах жизни;

– Федерализация и децентрализация политического строя;

– Сохранение производственных связей с заводами Урала и Казахстана (для промышленного региона, живущего за счет металлургии, это был ключевой вопрос);

– Непринятие националистической символики и радикальных призывов, звучавших на Майдане;

– Порой – в поддержку легитимного еще на тот момент президента Януковича.

Митинги иногда разгоняли. Аналогично тому, как в Киеве говорили о так называемых "титушках" из регионов, в Днепропетровск из Киева (это не значит, что киевляне) приезжали поезда парней в балаклавах, явно неместных, пытавшихся устанавливать свои порядки.

События следующих месяцев становились все горячее: в конце марта Крым вышел из состава Украины, а в Харькове на митингах Антимайдана погибли люди. В апреле в Донбассе началось вооруженное противостояние, 13-го Турчинов объявил о начале "АТО" - "антитеррористической операции", началось формирование добровольческих батальонов, состоявших, в большинстве своем из радикалов и откровенных маргиналов.

Уже упомянутый Ярош, тоже уроженец Днепропетровщины (Днепродзержинска) и новоиспеченный побратим "регионала" Вилкула создал "Добровольческий украинский корпус*", отправившийся в Донбасс подавлять протесты.

Потом была кровавая трагедия в Одессе, а потом – День Победы, самый жаркий, самый страшный, самый многолюдный из всех. В Днепропетровске 9 мая принято ходить к Памятнику Славы на центральном проспекте Карла Маркса – тридцатиметровый монумент скульпторов Василия Огибалова и Михаила Овсянкина, возведенный в 1967 году – над днепровским берегом, с просторной панорамной площадкой.

Дорога к памятнику – от центрального проспекта и памятника-танка в честь генерала Ефима Пушкина – через Аллею Славы, высаженную тюльпанами и обрамленную мемориальными таблицами о героях города. В тот День Победы, 9 мая 2014 года, проспект и набережная были наводнены людьми, цветами, флагами, транспарантами, как никогда за последние десятилетия. Во всяком случае, так говорили ветераны, которые тоже не побоялись прийти к монументу с гвоздиками – десять лет назад их в живых оставалось гораздо больше.

"Одессу не простим!.." - белоснежный тканевый транспарант был растянут перед памятником-танком. Пели – всем городом, многотысячной толпой несли георгиевскую ленту – стометровую, скандировали "Фашизм не пройдет". Тогда в Днепропетровске еще казалось, что город защитят, позволят ему сохраниться таким – цветущим, просторным, интеллигентным, деловито пыхтящим сталелитейными заводами…

Почему

В 2016 году профессор истории Украины Европейского университета Виадрина (во Франкфурте-на-Одере), днепропетровчанин Андрей Портнов написал статью: "Почему Днепропетровск и Харьков не стали Донецком и Луганском?"

"Бизнес-империя Коломойского**, охватывающая всю Украину и включающая такие активы, как крупнейший в стране банк ("Приватбанк"), нефтегазовая и химическая промышленность, масс-медиа (в том числе, крупнейший телеканал "1+1"), авиабизнес (компания Ukraine International, она же МАУ) выросла из его днепропетровского бизнеса.

Коломойский со своими ближайшими соратниками – Геннадием Корбаном и Борисом Филатовым – сделал "проукраинскость" Днепропетровска и спасение города от военного сценария политическим капиталом и инструментом защиты своих бизнес-интересов.

В Днепропетровске до штурма административных зданий не дошло. Зато команда Коломойского** не без задора признавалась в интервью в использовании всех, в том числе, неправовых, методов для подавления сепаратизма", - пишет Портнов, определяя неудачи днепропетровских протестов политической воли новоназначенного губернатора региона олигарха Игоря Коломойского** и его конкуренцией с донбасскими олигархами – Сергеем Тарутой и Ринатом Ахметовым.

Параллель он проводит с Харьковом, в котором уже фактически создавалась Харьковская Народная Республика, а на здании обладминистрации висел триколор: там своим "Коломойским**" стал Арсен Аваков.

"В случае Днепропетровска и Харькова ключевыми факторами сохранения регионов в составе Украины стали как решительные и однозначно проукраинские действия местных бизнес-политических элит, так и меньшая активность пророссийских сил", - делает вывод Портнов, отмечая, что у Днепропетровска стать новым Донецком или Луганском, не имея границы с Россией, шансов было совсем немного.

Прав он или нет, однако "подавление сепаратизма" командой Коломойского** в его статье – чистая правда, сегодня забытая. Мэр Борис Филатов (по сей день мэр) в свое время, конечно, умудрился попасть на обложки даже европейской прессы в качестве радикала, предложившего "вешать сепаратистов". Однако то, что творилось в самом городе, знало немного людей.

Не учитывая Вилкула и прочих "регионалов", неожиданно сменивших позицию уже в июне 2014, мало кому из лидеров и активистов Антимайдана удалось покинуть город. Те, кому удалось, давно уже живут в России или Европе, и едва ли вскоре смогут приехать в родной город. Тем же, кто остался, повезло меньше. Впрочем, говорить сегодня о людях, которых посадили на многие годы, пытали, и даже убили без всякого следствия – бессмысленно, в это просто никто не поверит.

Как не верит никто, не помнит никто и сопротивление Запорожья, и сопротивление Николаева, подавленное таким же образом, точно так же брошенное на произвол судьбы.

Не вспомнит никто, и уж точно не поверит в Антимайдан Западной Украины – Львова, Луцка, Черновцов. В то время, как он был, были люди, были идеи, были пострадавшие.

Русскую Весну сегодня никто не вспомнит, а если и помянет – только Донбасс. Но все было не так. Совершенно не так.

*Запрещенная в РФ террористическая организация

**Спонсор экстремизма и терроризма

Мария Нестерова