Бельгийское Конго: Ад в тени фунтумии эластичной

Главным символом ужасов системы «красной резины» стали отрубленные руки. Фотографии несчастных конголезцев с отсечёнными конечностями привлекают внимание, вызывая при этом смесь ужаса и сочувствия. Но эти же фотографии создают своего рода ошибку выжившего, отвлекая внимание от самого главного элемента системы. А главным элементом была смерть.

Смерть была основным наказанием за большинство проступков местных жителей. Смерть же, своя или близких, была важнейшим мотивирующим фактором. В записях миссионеров, журналистов, дипломатов, работавших в Свободном государстве Конго, упоминаются многочисленные случаи массовых убийств на территориях, жители которых не выполнили нормы добычи каучука.

Один из самых страшных символов «красной резины» - фотография мужчины по имени Нсала, смотрящего на отрубленные руки дочери.
Его пятилетняя дочь и жена были убиты и съедены за невыполнение им норм сбора каучука.

Английский консул Пикерсгилл в 1897 году составил отчёт о преступлениях в Свободном государстве Конго. Он подробно описывает случай в деревне Бандакеа Виджико, жители которой смогли собрать нужное количество каучука, но он оказался плохого качества. Прибывшие в деревню солдаты Общественных сил убили 50 человек и ещё 28 захватили в заложники, чтобы избежать проблем с качеством в дальнейшем. Всем убитым отрубали правую руку для подтверждения своих действий перед командованием. В другой деревне, Лулонге, у жителей возникли проблемы со своевременной доставкой каучука на станцию из-за конфликта племён на пути. Английский миссионер Бандалл смог передать чиновникам письмо, в котором разъяснял проблемы, но в ответ пришли солдаты, настроенные учинить в деревне резню. Миссионеру с очень большим трудом удалось удержать командира от убийств, обратив его внимание на то, что каучук-то всё-таки собран. Но этот случай можно рассматривать скорее как исключение, обычно бойцы Общественных сил были непреклонны.

Солдаты Свободного государства тоже часто находились не в самом лучшем положении. Нередко это были выходцы из местных племён, которых забрали подростками из родных деревень и угнали в лагеря подготовки. Часть погибала при переходе, часть при обучении, срок службы оставшихся зависел от эффективности выполняемых задач. И при плохом выполнении смерть грозила им самим. Один из миссионеров, ставший свидетелем устроенной солдатами бойни, описывал свой разговор с солдатом: «Не принимайте это всё так близко к сердцу. Если не будет каучука, то нас самих убьют за это. Комиссар сказал, что если мы будем приносить много рук, то наш срок службы будет уменьшаться. Я уже собрал много кистей, так что скоро смогу покинуть эту службу».

Впрочем, были и те, кто служил Свободному государству не за страх, а за совесть. Ярким примером тут была этническая группа заппо зап, относившаяся к народности сонгье. Заппо запы ещё до прихода бельгийцев с большинством окрестных народов находились в весьма натянутых отношениях. Даже по местным меркам они выделялись жестокостью нравов. Суровые воины с татуированными лицами и обточенными до острых клыков зубами регулярно нападали на соседей и угоняли их для продажи арабским работорговцам с Занзибара. Вдобавок к этому заппо запы, как и сонгье в целом, активно практиковали каннибализм.

Большинство народов Конго его если и сохраняли, то чисто в ритуальном виде, у сонгье же он носил вполне гастрономический характер, а человеческое мясо они считали изысканным деликатесом. Вплоть до того, что иногда покупали приглянувшихся рабов исключительно для того, чтобы съесть. Нередко даже оценивали их в козах, сопоставляя по количеству мяса у животных и у людей. При этом заппо запы носили одежду в арабском и европейском стиле, строили капитальные дома, охотно шли на контакт с миссионерами и учили французский язык. Представляя своеобразный сплав цивилизованности и абсолютной дикости, они были весьма ценными союзниками для Свободного государства.

Самым знаменитым предприятием заппо запов считается резня в королевстве Куба, задокументированная американским миссионером Уильямом Шеппардом. В 1899 году Дюфур, комендант Лулуабура, потребовал от жителей Кубы уплаты налога каучуком и поручил его взимание заппо запам, которые охотно за это взялись. Вождь Мулумба Нкусу собрал около 500 воинов и отправился в Пьянг, где построил большой частокол. Местным вождям он предъявил свои условия - 2500 корзин каучука, 60 рабов, стада коз и прочее продовольствие. Местные вожди отвергли эти неподъёмные требования, и заппо запы закрыли ворота частокола, где шли переговоры. Вожди были немедленно убиты, и началась резня. В общей сложности было сожжено 14 деревень.

Шеппард дружелюбно общался с Нкусу и смог заслужить его расположение. Вождь охотно описывал происходившее и демонстрировал миссионеру последствия действий своих воинов. При прогулке по лагерю заппо запов он показал более четырёх десятков трупов, часть из которых была подвешена, часть лежала на земле. У некоторых трупов была полностью срезана плоть с конечностей. Мулумба Нкусу, ничуть не смущаясь, ответил Шеппарду на его вопросы, что это мясо было съедено. И что вообще-то трупов было гораздо больше, просто большинство уже съели полностью, а кости выбросили. В центральном доме в одной из комнат сушились отрубленные руки, коих миссионер насчитал 81 штуку, а другую комнату отвели специально под изнасилование заложниц, около шести десятков которых содержалось в загоне на улице. Необычно для этих мест было, что Шеппард не только составил записи, но и смог сделать фотографии: у него с собой была техническая новинка - компактная плёночная камера «Кодак».

Шеппард заявил протест чиновникам Свободного государства, предоставив имеющиеся у него доказательства, и, к своему немалому удивлению, получил положительную реакцию. Отряд Общественных сил освободил заложниц, а Мулумба Нкусу был арестован. Вождь был немало удивлен этим фактом - он делал ровно то же самое, что и обычно, только раньше это всех устраивало, а тут со стороны белых людей внезапно возникли претензии. Скандал вышел довольно громким - материалы об устроенной заппо запами резне дошли аж до страниц «Нью Йорк Таймс», а иностранные миссионеры получили от соответствующего комитета Свободного государства прозрачный намёк, что им следовало бы поменьше лезть в политические дела и вообще заниматься деятельностью, несовместимой с их статусом. Услуги заппо запов в последние годы Свободного государства были востребованы всё меньше, а после аннексии 1908 года в Бельгийском Конго они уже не имели какого-то особо приближённого к колониальным властям статуса.

Сборщик каучука и каучуковая лоза фунтумии эластичной

Значительное количество конголезцев погибли непосредственно при сборе каучука. Эта деятельность была физически тяжёлой и довольно опасной. Фунтумия эластичная достигает в высоту 35 метров, и сборщикам каучука приходилось забираться весьма высоко. Нередко в процессе они срывались вниз, разбиваясь насмерть или получая тяжёлые травмы. Полученные повреждения или увечья в свою очередь могли грозить смертью самому сборщику или его семье за невыполнение норм. Всё это делало сбор каучука тяжёлым не только физически, но и психологически - найти каучуковые лозы, собрать нужное количество далеко не обильного сока фунтумии, исходя из назначенных зачастую произвольно норм, не сорваться с дерева, дойти до дома, сдать каучук вовремя, да ещё и качество его должно было удовлетворить приёмщиков. «Красная резина» постоянно ставила человека на грань смерти. Некоторые не выдерживали напряжения и вместо небольших надрезов рубили лозы, получая сразу обильный поток сока, но это тоже было опасно - перерубленная лоза засыхала и больше не давала каучук, так что застигнутого за подобным работника чаще всего убивали в назидание остальным. В лучшем случае он мог подвергнуться жестокому наказанию.

Сцена наказания в Свободном государстве Конго

Наказания тоже применялись весьма широко - не всегда же убивать работников было целесообразно. Чаще всего это была порка бичом из шкуры гиппопотама. Стандартной нормой за большинство проступков было 25 ударов. Иногда могли назначить и значительно больше, до сотни ударов, но такая экзекуция обычно уже превращалась в публичную смертную казнь, мало кто после такого выживал. Часто практиковались различные виды ошейников, гораздо реже - кандалы, которые слишком мешали сбору каучука. В целом назначение наказаний и их конкретные формы были отданы на произвол компаний, получивших ту или иную концессию.

«Красная резина» и король Леопольд II в представлении художников

Отрубание рук как наказание применялось, но не носило массового характера. Это было максимально нерационально с коммерческой точки зрения - главной задачей компаний всё-таки было получить прибыть с каучука, а не отрубить максимальное количество рук конголезским неграм. Имеются упоминания, что эту практику осуждал лично Леопольд II, правда, в своеобразной манере. Королю приписывают следующие слова: «Отрубать руки - это идиотизм! Можно отрезать что-то другое, но не руки. Руки - это вообще, единственное, что мне нужно в Конго».

Причин, почему именно отрубленные руки стали символом «красной резины», несколько. Именно эта практика привлекла внимание европейцев и американцев к проблеме. Удивить кого-то массовыми убийствами, изнасилованиями или каннибализмом в Африке даже в наше время сложно, а уж в начале ХХ века - и подавно. Для Европы и Америки это были абсолютно стереотипные дикарские практики, а вот конвейер с отрубанием конечностей с подачи просвещенного бельгийского короля - это уже гораздо интереснее. Питер Форбат в своей книге даёт красочное описание: «Корзины с отрубленными руками, поставленные к ногам европейских командиров постов, стали символом Свободного государства Конго. ... Сбор рук стал самоцелью. Солдаты Общественных сил приносили их на станции вместо каучука. Иногда они даже выходили собирать руки вместо каучука. Отрубленные руки стали своего рода валютой, которую использовали для восполнения невыполненных норм сбора каучука, для его замены. Солдатам Общественных сил выплачивались премии в зависимости от того, сколько рук они собрали». При этом практика отрубания рук в какой-то мере заслоняла собой массовые убийства.

Относительно многочисленные фотографии живых людей с отрубленными руками создали впечатление того, что практика подобного расчленения заживо носила массовый характер. Это, по сути, ошибка выжившего, причём в прямом смысле. Большинство людей на фото - это те, кого подстрелили или ударили холодным оружием, отрезали руку и бросили умирать. Они не умерли, выжили и попали на фото, большая часть из которых была сделана в ходе расследований в последние 3-4 года существования Свободного государства Конго или даже уже после аннексии Конго Бельгией. Те же, кому руки отрубали после смерти или незадолго до неё, давным-давно были или похоронены, или брошены в джунглях, или стали частью каннибальских трапез солдат Общественных сил и союзных отрядов. На фото трупы этих людей логичным образом не попадали.

Практика отрубания рук стала наиболее ярким символом жестокой и бесчеловечной системы «красной резины», порождённой на свет безудержной жадностью и абсолютным произволом. Но за ярким символом не стоит забывать, что каждая отрубленная рука на фото - это десятки и сотни не попавших в кадр убитых, это сотни смертей от голода и болезней, это сотни изнасилованных женщин, это множество людей, попавших в котлы и на вертелы каннибалов. Это боль, ужас и страдания, которые сделали Конго под владычеством короля Леопольда II «Сердцем тьмы» в центре Африки.

Карикатура на короля Леопольда II

 Роман Воронов