Руанда и Бурунди под властью германских колонизаторов

Когда в 1916 году войска Бельгийского Конго начали наступление на Германскую Восточную Африку, первыми на их пути оказались небольшие колонии Руанда и Бурунди. Эти территории немцы получили по итогам Берлинской конференции 1884-1885 годов, но долгое время не предпринимали никаких реальных шагов по установлению контроля над ними. Только с 1897 года они были включены в колониальную империю Германии, да и то больше номинально.

По меркам центральной Африки это были достаточно развитые государства с устоявшимися королевскими династиями и довольно сложной вассальной системой вождеств. Немецкая администрация пошла максимально простым путём. Были заключены договоры с королями-мвами, не просто сохранявшими свою власть, но и получавшими поддержку против мелких соседних королевств —занзибарских арабов и, в конечном счёте, друг против друга. Ведь между Руандой и Бурунди существовало давнее соперничество.

Какой-либо письменный договор между правителем Руанды и Германской империей не сохранился, но примерное содержание этих договорённостей известно:

«Он [мвами] будет эффективно защищён от возможных врагов извне и изнутри. Он сохранит полную власть над своими подданными. Как и ранее, он будет пользоваться всеми феодальными льготами и получать причитающиеся налоги. Всё, что от него требуется взамен, — это хранить верность германскому императору, не интриговать против него, не вступать в союзы с его врагами. Мвами будет находиться по отношению к нему в положении данника без необходимости платить дань. Немецкие знамёна будут развеваться над Руандой, но реальная власть над народом останется в руках мвами. Внешне ничего не изменится».

Немецкие резиденты в сопровождении небольших вооружённых отрядов присутствовали при королевских дворах. По странам свободно перемещались немецкие исследовательские и торговые партии. При этом до начала войны не было ни полноценной администрации, ни заметного военного присутствия, ни какой-то сложившейся системы экономической эксплуатации.

Можно сказать, что немцы придерживались системы косвенного управления колонией. В Руанде эта система работала заметно лучше в силу более крепкой королевской власти. Мвами Юхи V Мусинга хоть и пришёл к власти в результате дворцового переворота, но, во-первых, европейцев таким было не удивить, а во-вторых, после некоторой немецкой поддержки смог распространить свою власть на всю Руанду. Это выгодно отличало ситуацию от соседнего Бурунди, где творился форменный бардак. Каждый из местных князей был полновластным правителем в своих землях и подчиняться королю не всегда считал нужным.

Так что в Бурунди немцам гораздо чаще приходилось вмешиваться непосредственно и приводить вассалов короля к покорности. В Руанде же хватало самого факта их присутствия за спиной мвами Юхи V, которого ситуация тоже более чем устраивала, потому что его королевские дела резиденты не трогали. Они даже разнесли чисто территориально своё поселение и королевскую резиденцию, чтобы мвами мог сохранять все внешние атрибуты правителя.

Именно при немцах абсолютная власть мвами в Руанде получила сильнейший удар — правитель лишился верховной судебной власти. В основе власти мвами во многом лежало его безусловное право распоряжаться жизнью и смертью подданных. Мвами мог карать и миловать по своему усмотрению. И ничьё решение не стояло выше. Сам же мвами в этой системе был неподсуден, будучи, по сути, верховным источником права. Получался некий африканский аналог китайского легизма.

Немцы же, будучи весьма корректными в большинстве вопросов полномочий мвами, здесь повели себя неожиданно грубо и жёстко. В 1903 году у одного из вождей, некого Мпумбики из Гисаки, возник конфликт с мвами, и он был вызван в столицу. Подозревая, что его там ничего хорошего не ждёт, вождь заранее обратился к немецкому резиденту лейтенанту фон Граверту, который снабдил его охранным письмом и эскортом из двух аскари. Несмотря на это, во дворце Мпумбика был немедленно схвачен, а три десятка его носильщиков были тут же убиты. Получив информацию о случившемся, капитан фон Беринге отправил лейтенанта фон Париша провести расследование и наделил правом вынести решение, не предполагающее апелляции.

Фон Париш подошёл к вопросу радикально. Узника приказал немедленно освободить, мвами признать виновным и, чтобы неповадно было, оштрафовать его на сорок коров. Столица пребывала в шоке. Суд над мвами был делом неслыханным. Их никогда не судили и не наказывали. Немецкий лейтенант покусился на самые первоосновы верховной власти Руанды, но был при этом непреклонен. Германия одной из своих целей в Африке провозглашала защиту населения от деспотической жестокости правителей. И офицер действовал в этом русле. До момента, когда бельгийцы начнут жёстко урезать полномочия мвами, прошло более двух десятков лет. Но первый удар абсолютная власть уже получила от немцев. Любой подданный, подвергнутый суду правителя, теперь мог опротестовать его решение у немцев. Несмотря на всё стремление стоять за спиной правителя, всё равно колонизаторы встали над ним.

Другой серьёзной проблемой, с которой столкнулись Руанда и Бурунди, было отделение части их территорий. Когда европейцы делили между собой земли в районе Африканских Великих озёр, они не особо заботились о том, кто из местных там проживает. Поэтому некоторые области Руанды и Бурунди при разделе достались англичанам, некоторые присоединили к Конго, а большая часть стала колонией Германии. Именно тогда значительное число людей, говорящих на киньяруанда, оказались за пределами двух королевств, объединённых этим языком и общей культурой. В дальнейшем именно носители киньяруанда, что тутси, что хуту станут вечными возмутителями спокойствия в регионе.

Само по себе жёсткое деление на хуту и тутси — тоже во многом немецкое наследие. Предки хуту пришли на землю Руанды и Бурунди раньше, предки тутси — через несколько сотен лет. Но за века совместной жизни и многочисленных смешанных браков этническая разница исчезла: язык, культура, обычаи, сказания — всё это было общим. Бытует мнение, что тутси выше ростом, светлее и более тонкокостные, а хуту, напротив, ниже, темнее и коренастее. Но эти данные не находят подтверждения. Хуту и тутси со временем превратились скорее в названия социальных групп.

Тутси, что в переводе «богатые скотом» в основном занимались скотоводством и сосредотачивали в своих руках большую часть правящих функций. Это было вполне логично — во многих регионах Центральной Африки скот является главным мерилом богатства, так что более обеспеченные обладатели множества коров естественным образом принадлежали к элите общества.

Хуту же были в основном земледельцами, что тоже обусловливало более низкий статус. Земли Руанды и Бурунди хорошие, но это же и один из самых густонаселённых регионов Африки, так что малоземелье тут было скорее нормой. Жить с небольшого плодородного надела было можно, а вот разбогатеть — нет. Расслоение тутси и хуту шло в первую очередь из-за основных занятий. При этом разжившийся скотом хуту без проблем переходил в разряд тутси. И наоборот, лишившийся скота тутси становился хуту. Не было преград и для смешанных браков. Большинство воинов происходили из тутси, но своя воинская традиция имелась и в среде хуту, которые несли своего рода пограничную службу.

Немцы же, с их тягой всё измерять и классифицировать, были убеждены, что тутси и хуту — это два разных народа. Хуту, не мудрствуя лукаво, они сочли обычными бантуязычными неграми и в целом были правы. Тутси же зачислили в хамитскую расу. Хамитская гипотеза представляла собой научное переосмысление библейской истории про Хама, одного из сыновей Ноя, ушедшего в Африку и ставшего прародителем всех темнокожих народов. Согласно этой идее, именно представители хамитских народов были носителями всей высокой цивилизации в Африке, которую они несли менее развитым негроидным народам. Представляя собой нечто среднее между европейцами и африканцами, хамиты очень удачно укладывались в колониальные идеи, в которых новые колонизаторы были не чем-то необычным, а только очередной волной людей, несущих ещё более высокую культуру.

В Руанде и Бурунди, с их королевской властью и развитой феодальной системой, правящие всем этим великолепием тутси, естественно, не могли быть ничем иным, как хамитами. Так решили для себя немцы, и эту идею в дальнейшем от них с большим воодушевлением восприняли бельгийцы. Пигмеи-тва, исконное население этих земель, вытесненное бантуязычным вторжением, большого интереса не вызвали ни у одних колонистов, ни у других.

Немецкое колониальное владычество заложило основу многих проблем, которые дали знать о себе через годы и десятилетия, обернувшись множеством конфликтов и большой кровью. При этом пребывание в составе Германской империи не создавало Руанде и Бурунди больших проблем. Систему хозяйственной эксплуатации немцы выстроить просто не успели. У них на Танганьику сил не хватало, а относительно небогатые маленькие колонии были не в приоритете.

В плане полезных ископаемых это по меркам Африки места довольно бедные. Сельскохозяйственная продукция для вывоза требовала строительства железной дороги в Дар-эс-Салам, что было сделано перед самой Первой мировой войной. Были проекты привлечения рабочей силы для Танганьики, которые позволили бы одновременно уменьшить перенаселение в одних регионах и дать рабочие руки слабозаселённым. Но это не пошло дальше разговоров. Современные руандийские источники зачастую о немцах отзываются достаточно комплиментарно, что создаёт определённый контраст с восприятием их в Того, Танзании и особенно Намибии. Там немцы показали себя как жесточайшие колонизаторы, практически везде отметившись геноцидами восставших народов, вроде намо и герера в Намибии и маджи-маджи в Танзании.

Тем более приход бельгийцев оказался очень контрастным. Война принесла народам Руанды и Бурунди зверства слабо дисциплинированных бойцов Общественных сил и привлечение десятков тысяч местных жителей в качестве носильщиков во время кампаний против Германской Восточной Африки, большинство из которых погибли. В довершение всего реквизиция больших объёмов продовольствия в сочетании с засухой привела к голоду 1917-1918 годов, унесшему множество жизней.

В будущем ещё предстояли: ломка устоявшейся веками социальной системы, ужесточение сверх предела феодальной эксплуатации. И это во времена, когда в Европе женщины получали избирательное право. Новые волны голода, что периодически будут опустошать бельгийскую подмандатную территорию Руанда-Урунди.

Немудрено, что у многих возникала мысль, что при немцах-то не так уж и плохо было.

Цифровая история